Эхо тоннелей

– Ничего страшного, – кивнул парень и отвернулся, не дослушав до конца. Он уже привык к тому, что пожилые люди в транспорте или на улице принимают его за девушку. Довольно длинные тёмно-каштановые волосы с прямым пробором, маленький, чуть вздёрнутый нос и пухлые губы и вправду придавали его облику если не женственности, то сходства с персонажами аниме или с участниками японских или корейских поп-групп.

По хриплому громкоговорителю передали ни к чему не обязывающую фразу: «В связи с изменениями в расписании электропоезд отправлением в 11 часов 3 минуты отменён. Ближайший поезд отправится в 12 часов 28 минут. Администрация вокзала приносит свои извинения за доставленные неудобства». Сразу же вслед за этим послышался недовольное мужское ворчание: «Ну и что нам с этих извинений? На извинениях далеко не уедешь…»

Долго ли, коротко ли, а Кайрат добрался до заветного окошечка, протянул кассиру удостоверение работника Петербургского метрополитена. Кассирша резко и недовольно ответила: «Вам льгот не положено, оплачивайте полностью». Парень нехотя достал кошелёк и отсчитал нужную сумму, молчаливо возмутившись тому, что за последние несколько лет стоимость проезда выросла почти в три раза, а зарплата как была, так и осталась.

До поезда оставалось ещё достаточно времени, и Кайрат решил прогуляться по привокзальной площади, заглядывая в витрины газетных киосков и вдыхая ароматы свежей выпечки. Тучи тем временем рассеялись, и на солнце даже начало припекать. Взяв в одном из ларьков пару булочек, парень присел на уже нагретый солнцем гранитный парапет и начал неторопливо есть, поглядывая на суету привокзальной площади. Кайрату отчего-то нравилось наблюдать за этим Содомом и Гоморрой, где в окружении киосков с палёными DVD и разной просрочкой (причём и то, и другое пользуется огромным спросом) снуют торговцы с огромными мешками, полными хлама неизвестного происхождения, цыганки, кричащие «золото купить-продать», солидного вида мужчины, предлагающие из-под полы краденые мобильники. То тут, то там слышатся выкрики вроде «одна штука пять рублей, три на десять!», «девушка, не проходите мимо, всё по сто рублей, подходим, выбираем!», и, хотя повсюду мелькают полицейские фуражки, спокойствия это не прибавляет.

Вытряхнув крошки из пакета на радость многочисленным воробушкам, Кайрат направился в сторону турникетов на вход, попутно удивляясь, почему на таком большом вокзале строители не предусмотрели ни одной скамейки. На перроне уже скопилась солидная толпа, вглядывавшаяся в табло, на котором высвечивалось расписание поездов. Но несмотря на то, что все пути вокзала были заняты электричками, табло ничего не показывало. Наиболее предприимчивые граждане пытались стучаться в кабину машиниста, но получали одинаковый ответ: «Куда скажут, туда и поедем, а пока сами не знаем». Наконец, по толпе стал распространяться шёпот, и народ кинулся в сторону самой крайней, десятой платформы. Кайрат предпочёл переждать лавину в стороне и не руководствоваться принципом «все пошли – и я пошёл». Как оказалось, это была верная тактика, потому что через пару минут та же толпа волной хлынула обратно. И когда спустя четверть часа опять послышалось шептание, народная масса некоторое время сомневалась, прежде чем направиться в путь. «Говорят, со второй платформы пойдёт? А кто сказал? На табло ничего нет. А ладно, пойдём! Пошли-пошли, а то все места займут!» – доносились обрывки фраз, хотя у электрички, стоявшей у второй платформы, двери были закрыты, а пантографы опущены. Постояв минуту-другую перед закрытыми дверями и помянув недобрым словом железнодорожников, стадо вновь вернулось на то место, откуда пришло.

«Заканчивается посадка… Поезд отправится с третьей платформы, правая сторона!» – прошипел неразборчивый голос из громкоговорителя. Тем не менее, вид скопившейся на перроне толпы не оставлял ни малейших сомнений – поезда не было и неизвестно, когда будет, а дежурный, объявлявший прибытие и отправление, был не в курсе. Уворачиваясь от разбредавшихся по перрону пассажиров, Кайрат дошёл до конца платформы – ему удобнее садиться в первый вагон, да и делать больше было нечего.

– Я вообще ничего не могу понять! Такое впечатление, что он жопой говорит! – ворчал, протиснувшись между прутьями в обход турникетов, колоритный мужичок с бородой в ответ на десятый по счёту вопрос от его жены, какой же поезд объявили.