Эхо в Крови (Эхо прошлого) - 2(СИ)

Кто-то из друзей Адама принес сразу три, и услужливо остался для оказания помощи в распределении хереса. Другой приятель явился, по-видимому, из ниоткуда - кажется, херес и в самом деле был очень хорош - оторвав от груди полбутылки портера, чтобы добавить его к общим торжествам.

С неизбежностью подобных собраний, и бутылки, и друзья множились до тех пор, пока все поверхности в комнате Адама - по общему признанию, очень маленькой - не были заняты либо теми, либо другими.

Уильям щедро делился со всеми своими оливками, а также хересом, и когда стало видно дно бутылки, поднял бокал за свою тетушку и ее щедрые дары, не забыв помянуть при этом и про шелковые чулки.

"Однако, я думаю, ваша матушка вряд ли несет ответственность за книгу?"- сказал он Адаму, опустив пустой стакан и переводя дух.

Адам взорвался в приступе смеха, его обычная невозмутимость, по-видимому, растворилась в литре ромового пунша.

"Нет,"- сказал он, -"ни Papa, ни она. Это был мой собственный вклад в дело культульного... куртульного, я имею в виду, рав...звития Колоний."

"Вот лучшая сигнальная служба для человека чувствительного и цивилизованного,"- заверил его Уильям совершенно серьезно, демонстрируя редкую способность удерживать свой ликер в желудке, и умение управлять собственным языком, независимо от того, насколько скользкие темы могут встретиться на пути.

Общий крик - "Какую книгу? Какую книгу? Давайте посмотрим эту знаменитую книгу!"- заставил его, в результате, предъявить и жемчужину своей коллекции подарков - копию знаменитого Списка господина Харриса, "Дамы Ковент-Гардена"- который оказался щедро иллюстрированным каталогом прелестей, специальностей, цен, а также рейтинга доступности лучших шлюх, которых можно было найти сейчас в Лондоне.

Ее появление было встречено энтузиастическими возгласами, и после непродолжительной борьбы за обладание фолиантом Уильям с трудом его спас, прежде чем тот был разодран на куски - но позволил себе прочитать некоторые выдержки вслух, и его драматическое исполнение приветствовали исступленным восторженным воем и градом оливковых косточек.

Разумеется, литературные чтения всегда должны вестисть на трезвую голову, так что за ними последовали дальнейшие освежения и возлияния.

Трудно сказать, кто первым предложил, чтобы их новая Партия организовала собственный Экспедиционный корпус, с целью составления подобного списка и для Нью-Йорка. Тем не менее, тот, кто первым внес это предложение, был резко понижен в звании и обстрелян батареей бутылок с ромовый пуншем, а все имеющееся в наличии спиртное было слито в один котел - и немедленно выпито.

***

И ТАК УЖ СЛУЧИЛОСЬ, что вскоре он обнаружил себя блуждающим в алкогольном тумане по узеньким улочкам, где темнота изредка перемежалась огоньком свечи в окне, или фонарем, одиноко висящим на перекрестке. И никто не имел ни малейшего представления, куда они направляются - но, тем не менее, вся компания куда-то незаметно перемещалась, словно единое целое, влекомое какой-то неведомой эманацией.

"Точь в точь кобели, когда гонятся за сукой в течке,"- заметил он, и удивился, когда его крепко хлопнули по плечу, и кто-то из друзей Адама выкрикнул нечто одобрительное - он и не понял, что говорит это вслух.

И все же он был прав - потому, что в конце концов они вышли к аллее, вдоль которой висели два-три фонарика в абажурах из красного муслина, так, что свет кровавым заревом заливал дверные проемы - все приветливо приоткрытые.

При виде них раздались приветственные крики, и передовой отряд потенциальных исследователей двинулся дальше, останавливаясь лишь для того, чтобы прямо посреди улицы слегка поспорить относительно выбора учреждения, в котором следовало бы начать их изыскания.

Уильям тоже слегка поучаствовал в споре; воздух вокруг был спертый, душный и полный зловонного смрада от рогатой скотины и сточных вод; к тому же он неожиданно понял, что одна из съеденных им оливок, вполне возможно, была не так чтобы свежей.

Он весь покрылся обильным маслянистым потом, и его мокрое белье настойчиво липло к телу, приводя его в ужас при мысли, что так он не сможет вовремя стянуть с себя бриджи, если ему вдруг приспичит.

Он выдавил из себя улыбку, и неопределенно махнув рукой, дал знать Адаму, что дальше тот может действовать по своему усмотрению - и что сам Уильям отважится к ним присоединиться чуть позже.

Так он и сделал, оставив буйную компанию молодых офицеров мучиться дальше сами и, шатаясь, побрел по аллее мимо последних красных фонарей.

Он отчаянно искал место, где мог бы найти некое подобие уединения, чтобы там оправиться, но не найдя ничего для своей цели подходящего, споткнулся, выпрямился во весь рост - и его вырвало прямо на чьем-то крыльце, после чего, к полному его ужасу, дверь распахнулась, явив ему негодующего хозяина дома, который не стал ждать объяснений, извинений или предложения вознаграждения, но выхватил из-за двери какую-то дубину и, изрыгая непостижимые проклятия - кажется, по-немецки - погнал Уильяма вниз по переулку.