Эхо во тьме

Когда он поднял голову, она открыла глаза, и он заглянул в них. От того, что она увидела в его взгляде, у нее пропало всякое желание сопротивляться.

— Ты для меня красивее всех женщин на земле, — сказал Марк полушепотом, — и дороже золота тысячи кораблей. — Он нежно смахнул слезы с ее щек и снова наклонился, чтобы поцеловать ее. Когда она обмякла в его руках, он прижал ее к себе. А когда она обняла его, ему показалось, что он возносится на небеса.

— О Хадасса, — сказал Марк, вдыхая ее аромат. Он поднял голову, испытывая необъяснимую дрожь, и провел пальцами по ее волосам. — Выходи за меня. Выходи за меня прямо сейчас.

Она улыбалась ему, и ее глаза сияли сквозь слезы. Бог снова свел ее лицом к лицу с самым большим страхом: Марк увидел ее лицо. Он увидел ее шрамы. Но та любовь, которую он увидел в ее глазах, стала еще сильнее и нежнее.

«О Боже, как же Ты удивителен!» — кричало от радости ее сердце, когда она слышала от Марка те слова, которые годами мечтала от него услышать.

— Я буду твоей женой, мой господин.

Он смеялся, наслаждаясь любовью, которую видел в ее глазах.

— Любимая, — повторял он, лаская ее лицо. — Сейчас у меня такое же чувство, какое я испытывал, когда вышел из Галилейского моря. — Радость, которую он испытывал, накатывала на него волна за волной. По его щекам катились слезы, но он даже не понимал, что плачет. — Как мне тебя не хватало! Мне не хватало тебя, как будто от меня оторвали половину меня самого.

Она протянула к нему руку и прикоснулась к его лицу.

— А мне не хватало тебя.

Он снова целовал ее, и его страсть становилась все сильнее. Он наслаждался прикосновением к ее мягкой и нежной коже. Он не отрываясь смотрел ей в глаза. Любовь наполнила его всего, так что душа в нем пела песни радости. И он понимал, что это был дар, — дар любящего Отца, Который ждал, когда он вернется домой.

Эхом во тьме был вовсе не голос Хадассы, а голос Бога, призывавшего Марка и не отпускавшего его от Себя.

О Господи, Господи, какое чудо Ты сотворил в моей жизни! Ты подарил мне желание моего сердца. Мне, самому недостойному из всех людей. О Господи, Боже, мой Боже, Твоя любовь поражает меня. О Авва, я люблю Тебя. Я благодарен Тебе. Христос Иисус, Отец, я буду славить Тебя, буду поклоняться Тебе столько, сколько будет биться мое сердце на этой земле, и потом, склонив колени перед Твоим небесным престолом.

Марк прижал Хадассу к груди, и его сердце готово было выпрыгнуть от счастья. Наконец… наконец, он был дома.

Эпилог

Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою. Итак вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, и твори прежние дела; а если не так, скоро приду к тебе и сдвину светильник твой с места его, если не покаешься

(Откровение 2:4–5).

О проведенной и благословленной апостолом Иоанном свадьбе Марка Люциана Валериана и Хадассы, свободной женщины, в Ефесе говорили месяцами. Это и понятно: не каждый день наследник одного из самых богатых торговых семейств Рима женится на бывшей иудейской рабыне. И редко где увидишь, как действующие или отставные военачальники или проконсулы открыто общаются с портовыми работниками, бывшими рабами и блудницами. А именно так поступил Марк в конце свадебной церемонии, когда объявил всех своих рабов свободными и пригласил их на празднование свадьбы вместе с остальными гостями.

Хадасса, сияющая от радости, стояла рядом с Марком и клялась ему в своей верности на всю жизнь. Тем, кто стоял к ним ближе всех остальных, не оставалось ничего другого, как видеть, насколько Марк и Хадасса счастливы. А ближе всех к ним находились Александр и Рашид. И хотя в сердце Александра при этом не было такой радости и такого счастья, как у всех остальных присутствующих, он все же утешал себя мыслью о том, что счастлива Хадасса, — для него это было главным. Вскоре после этой свадьбы Александр перестал принимать больных и был зачислен в качестве военного врача в римский легион, который направлялся в Британию. Перед отъездом он послал Хадассе прощальное письмо… И больше в Ефес не возвращался.