Эхо войны

Он почти напрямую заявил, что сразу стрелять не следовало, надо было попробовать обменяться приветствиями, попытаться договориться миром о проезде по чужой земле.

— Украшения видели? — поинтересовался Борис, указывая пальцем на примотанные к машине человеческие останки — Следы зубов замечаете на косточках? Эти ребятки отличаются от заводских сородичей умением водить машины и любовью к оружию, но все равно они людоеды. Ты уже немолод, но до сих пор не знаешь, что нельзя договориться с тем, кто считает тебя едой? Мы все для них не больше чем куски мяса в казане! И не напали они лишь потому, что поленились провести разведку! И не ожидали увидеть вместо пары обычных машин автобус и огромный боевой грузовик! Попытаться им слово сказать? Да они мгновенно рванули задним ходом обратно за отворот! На помощь сородичей своих звать! Вы, люди, если хотите жить долго, не пытайтесь договориться с волками о перемирии при помощи ласковых улыбок и добрых слов. Они понимают только одно обращение — силу! Ошпарь их так сильно, чтобы либо сдохли, либо забились в глубокую нору и носа оттуда не казали — вот тогда они тебя зауважают. Так мы и поступили. Теперь посмотрим, что последует в ответ на наши действия.

Сделавший большой вдох Борис поморщился, помассировал щеки ладонью — видать, не любитель толкать долгие громкие речи. Но силы его уставшей глотки хватило, чтобы отдать несколько приказов.

Их суть сводилась к следующему — убрать трупы, их место займут два бойца Татарина и два из числа русских. Они пойдут впереди. За ними автобус, замыкает строй грузовик. Максимально быстрым ходом мы уходим вперед, стараясь преодолеть лабиринт Отвалов — при этом распоряжении я опустил голову, не желая показывать выражение лица. На мой взгляд — это ошибка. Надо отступить. Если придется — выждать столько дней сколько надо, издалека отстрелять хозяев, проредить их ряды, убрать самых воинственных и храбрых. Провести на худой конец разведку. И только потом решаться продолжать путь, причем желательно идти в обход. Но Борис рассудил иначе, причем я был уверен, что он прекрасно понимает всю рискованность плана, однако идет на этот риск.

Но почему? У меня было маловато времени для изучения его характера, но Борис точно не самодур и не страдает излишком самоуверенности. Но все равно торопится. Куда? Если у него и получится добиться неизвестной цели, то затем ему предстоит обратный путь через пустынные земли. Раньше машин было много, людей еще больше. Они едва прорвались сюда теряя по дороге соратников и технику. Каковы шансы проделать обратный путь?

Но это не мое дело. Совсем не мое. Я буквально заставил себя не думать о чужих проблемах. Мне это ни к чему.

И моя роль в любом случае не изменилась — я снова шагаю по узкому сыпучему гребню длиннющего холма убегающего в неизведанные дали. Шагаю, всматриваюсь, вслушиваюсь, ищу признаки живых существ и растительности. Пустыня как книга — главное уметь ее читать. Если бы Инга шла столь же высоко как я, имела бы такой же обзор — я был бы куда более спокоен. Ведь среди нас только она одна может с такой легкостью убивать на запредельном расстоянии.

Рычащая техника продвинулась полкилометра вперед. Еще столько же. Вокруг тихо….

Еще километр. Судя по обрывкам знаний и карте Бориса — мы у самой Ямы, Великой и Ужасной, проедем буквально в двадцати метрах от ее края, по остаткам старой асфальтовой дороги.

Машины идут по-разному. Мощнейший грузовик преодолевает любые препятствия с презрительным ворчанием, он лишь слегка покачивается на ямах. Трофейная машина, огрызок внедорожника, разлажено кашляет, жалуется, скрипит и громыхает, но так же без проблем двигается вперед. Автобус… что ж, севший за руль новый водитель с напряженным лицом пока добивается того, чтобы автобус не выбивался из общего ритма. Собственная длина убивает машину. В который раз я убеждаюсь — он слишком длинный и слишком низко посаженный. То и дело задевает брюхом за песок, сотрясается. Татарин поспешил — эту технику оснащали и переделывали под совсем другие нужды. В автобусе ездили к Теплицам, иногда на охоту и за грибами по чистой ровной трассе в пределах пятнадцати-двадцати километров. И там он вел себя отлично. Перевозил и людей и груз без малейших проблем и капризов. А вот сейчас беда….

Как бы то ни было — мы не стояли на месте. Мы преодолевали метр за метром, подходя к воспетой в местных легендах и страшилках Яме….

Глава восьмая Яма

Великая и Ужасная. Загадочная и Страшная.

А по сути — просто громадный золоторудный карьер, плод рук человеческих, создаваемый на протяжении больше чем полувека. А за такое время люди способны на многое — вот и выгрызли в пустыне огромную дыру немыслимой глубины и ширины. А затем людишки устроили большой танец с традиционными метаниями ядерными томагавками. После такой пляски в живых мало кто остался, да и они забились в темные щелки и тихонечко живут дальше, с ужасом поглядывая на порождения радиации и кошмар творящийся с погодой.