Эхо войны

— Ай молодец, ай красавец, — неожиданно рассмеялся Бессадулин, затрясшись всем телом. — Горбатого лепишь так, что я чуть не поверил. Этакий мелкий простодушный охотник. Тихоня трусливый…

— Но я и есть… — начало было я.

— Замолкни! — рявкнул Татарин, и я понял: все, шутки закончились. — Я таких, как ты, навидался. Еще по той, довоенной работе, когда «золотым» батальоном командовал, что завод охранял, — жестко произнес хозяин толкучки, с силой вдавливая окурок в кристально чистую пепельницу. — С виду мышка серая, а внутри хитрая крыса скрывается! Не пытайся казаться глупее, чем ты есть, Битум! Со мной не прокатит! Не прокатит!

— Рашид Хас…

— Тихо! — Подавшийся вперед Бессадулин походил на разъяренного кабана. — Я говорю!

Я безмолвно кивнул и замолк.

— Молодец, — тяжело дыша, кивнул хозяин и закурил следующую сигарету. — Умеешь вовремя заткнуться. Значит, еще не совсем пропащий. Ну так вот, Битум, у меня есть для тебя работа, и я щедро за нее заплачу. Более чем щедро. А мое слово крепко. Вот теперь твоя очередь говорить, да только подумай сначала, прежде чем рот открывать.

— Почему я? Я простой охотник. Таких много.

— Охотников много, — согласился Бессадулин. — Но не таких, как ты. Понимаешь, дружок, по городу давно идет слушок о твоей невероятной везучести и чутье на опасность. Идешь с бригадой сборщиков на свалку — возвращаются все. Едешь с охотниками за джейранами — опять же возвращаются все живыми и здоровыми. Год назад ты напросился в идущую по новому маршруту машину разведчиков Пахана — и только благодаря тебе они не вляпались в радиационное пятно. Люди начали говорить о тебе, а я заинтересовался и начал копать. И знаешь что выкопал? Такой спец по пустыне, как ты, живет сам по себе, не примыкает ни ко мне, ни к Пахану. Никто даже не знает, в какой норе ты обитаешь! Кстати, а где твоя нора? — Татарин вперил в меня пронизывающий взгляд, требующий ответа.

— Не ночую на одном месте дважды, — мрачно ответил я. — В городе хватает пустых домов. А все мои вещи в рюкзаке.

Выдать местонахождение берлоги я не соглашусь и под пытками. Лучше сдохнуть. Если совсем прижмут, назову пару мест в разных микрорайонах, где я заблаговременно побывал и оставил следы своего пребывания, — мелкие схроны с ненужными мне вещами. Тут он не подкопается.

— Похвально, — усмехнулся Татарин. — Живешь налегке… непростой ты человек, Битум. С чего бы простому охотнику такие серьезные предосторожности? Ведь я проверил не только слухи. Мои люди поговорили со многими. Знаешь, что они узнали?

— Что? — принял я правила предложенной игры. Всесильный Татарин решил поиграть в «вопросы и ответы»?

— На тебя никто не точит зуб. У тебя нет врагов, Битум. Но нет и друзей. Только знакомые. Нет рычага, чтобы надавить. Вернее, был один человек, за него ты любому был готов глотку порвать, да умер он.

Я молча пожал плечами, но в душе у меня был хаос. Какого черта? Зачем Бессадулину проверять меня?

— Я простой охотник, — повторил я порядком набившую оскомину фразу, чтобы нарушить повисшую в кабинете тишину.

— Это так, — кивнул Бессадулин, сменяя тон с угрожающего на покровительственный. — Хороший охотник. Поэтому ты мне нужен, и я готов заплатить. Чем хочешь — вещами, бумажками или оружием. Выполни для меня работу, и мы станем хорошими друзьями.

— Я всего лишь…

— Да! Ты всего лишь простой охотник! — взорвался Татарин, грохая кулаком по столу. — Сто раз уже слышал! Слушай, по-хорошему же с тобой говорят! Хочешь, чтобы по-плохому говорить начали?

— Не хочу, — признался я. — Но и подписываться на тухлое дело тоже не хочу! Какая разница, где сдохнуть — в пустыне или у вас в подвале?! Я вам зла не делал, Рашид Хасанович! И людям вашим поперек дороги не становился! Живу потихоньку и стараюсь никому не мешать. Почему обидеть хотите? Так дела не делаются!

— Зла не делал… — чуть подумав, согласился Бессадулин. — Ты мне нужен, Битум. Нужен позарез. Со своими людьми я уже говорил, и все как один указали на тебя. Будь у меня кто другой, равноценный тебе, — ты здесь не сидел бы сейчас. Я понять не могу — чего ты кочевряжишься? Чего рогом упираешься? Прокатишься по пустыне, поможешь обойти гиблые места, укажешь на верную тропку — и все! Как вернешься, будет тебе от меня хороший взгрев и большое уважение. А мое уважение дорогого стоит!

— Знаю, Рашид Хасанович, — обессиленно вздохнул я. — Знаю…

— Ну так что? Договорились?

— А если откажусь?

— Пойдешь куда шел, — пожал плечами Бессадулин. — Я не дурак проводника силой принуждать. Мне Сусанин не нужен, если знаешь о ком речь.

Кто такой Сусанин, я не имел ни малейшего понятия. Да и плевать. Главное в другом.

Если Бессадулин сказал, что я могу уйти, — значит, так и есть.

Да только как далеко я уйду? До первого глухого угла?

С Татарина станется приказать избавиться от меня, не привлекая ненужного внимания. Просто так, на всякий случай. Чтобы знающий опасности пустыни проводник не решил поработать на Пахана. С другой стороны, а зачем ему это? Насколько я знаю, Бессадулин никогда не отличался кровожадностью, скорее практичностью.