Эхо войны

       Я кивнула, вполне уловив намек. По крайней мере, стало ясно, почему ему удалось сбежать оттуда, где водятся псионы, с которыми я "рядом не стояла". Брак есть брак - годится только на утилизацию, и потому охраняется крайне небрежно.

       - Можно личный вопрос?... - Тео облизал ложку и вскинул на меня черные глаза.

       - Попробуй.

       - Вам не жаль меня. Ни из-за того, что было, ни из-за того, что будет. Вам не жаль даже себя - хотя нам, как морам, грозит одно и то же. Даже если спасательные капсулы найдутся, мы с вами вполне можем до этого дивного момента не дожить - и это, знаете ли, будет очень обидно. Так почему?...

       Я засмеялась, хоть он и был прав. Нет существа ущербнее, чем мора, служащая настолько специфической богине. Хотя все зависит от точки зрения - как всегда.

       - Смерть дает знания, как отвести ближнего от края, дает виденье истинной сути вещей. Чего она не дает - так это милосердия. Даже к себе.

       - Орие! - крик, такой четкий и ясный из-за звенящего, как хрусталь, горного воздуха, заставил нас обоих забыть про пайки и сомнительную философию. Тайл стоял, распрямившись во весь рост, и махал руками.

       Я рысцой бросилась к кораблю, надеясь на прорыв - как выяснилось, зря.

       - Я не смогу открыть эту эхлами драную дверь! - ремен раздраженно швырнул рукавицы в снег. - Она меня не пускает!

       - В каком смысле?... - я недоверчиво посмотрела на щель в три пальца шириной, которая зияла между люком и входным пазом.

       - Я растопил горелкой намерзший лед, только и всего! Дверь уже была отжата, и дальше не двигается. Стоит как влитая, будто ее с той стороны держат эйра со всей Бездны!

       - Хреново. Наша дистанционная автоматика в такую щель не протиснется. А... Коэни! Иди сюда! - крикнула я, и, дождавшись мага, спросила: - Скальник сможет сюда пролезть?

       - Не знаю, - Коэни посмотрел куда-то вверх. - Надо попробовать.

       Нам на головы посыпался снег. Растопырив короткие когтистые лапы, с верхней площадки корабля заскользило на брюхе вниз нечто муфтарообразное. Не удержавшись на обледеневшей обшивке, скальник шмякнулся мне под ноги и громко чихнул, взметнув облачко снежинок. Зверь поднял большие желтые глаза на мага, и мгновенье спустя мохнатое тело снова пришло в движение, скользнув к приоткрытой двери.

       В щель просочилось уже нечто широкое, плоское и бесконечно длинное.

       Коэни стоял на месте, прикрыв глаза и едва заметно раскачиваясь из стороны в сторону. Мы ждали.

       - Там ничего нет.

       - Ну естественно, - пробормотал Тайл.

       Я наклонилась к щели и заглянула внутрь. Широкий нос с шумом выдохнул мне в лицо, ткнувшись в паз с противоположной стороны. Я резко отпрянула и ругнулась. Нос сменился удивленно хлопающим желтым глазом. Тал постучал по гулко звякнувшей двери, и скальник сорвался с места, ускакав куда-то вглубь корабля.

       Внутри что-то упало и покатилось с нарастающим грохотом.

       И тут дверь поехала.

       Я по инерции сделала шаг назад и машинально ударила подошвой ботинка по кромке. Дверь отлетела в паз, распахнувшись во всю ширину.

       - Эйра, говоришь?... По-моему, они ее отпустили.

       Тайл настороженно заглянул в открывшийся проем. Коэни покачал головой:

       - Там ничего нет. Быстрый бы заметил.

       - Да, - невпопад обронил ремен, опустился на колено и принялся быстро бросать инструменты в сумку. Я вернулась к лагерю - пора было собираться.

       Десять минут ушло на то, чтобы перетрясти рюкзаки, упаковаться в полную броню и - на всякий случай - замаскировать палатку.

       Что водится на Ледяной Корке, до сих пор никому точно не известно, и щель во входном люке в этой связи мне нравилась с каждой минутой все меньше - пусть даже ей и пара сотен лет.

       Сгрудившись у люка, мы пересчитались, проверили коротковолновые рации и датчики жизнедеятельности, которые выводились на портативки. Я вытащила из-за спины "мать" - универсальный десантный ствол - и, включив подствольный фонарь, шагнула внутрь корабля первой.

       Столб яркого света разгонял полумрак в укромных углах не хуже полуденного солнца. Переходного тамбура не было: шлюз вел в грузовой отсек, судя по размерам - резервный.

       Быстро обшарив заставленные контейнерами закоулки, я кивнула остальным. Застывший на пороге Маэст, до того напряженно следивший за сохранностью моей спины, пропустил выстроившихся гуськом парней и сам двинулся следом.

       Внутренний люк грузового отсека оказался гораздо хлипче наружного, и через четверть часа плазменный резак проделал в нем достаточно большую дыру, чтобы смог пролезть кто-то побольше скальника.

       Тому, что люк был уже отжат на четыре ладони, и кто-нибудь не слишком крупный, вроде Коэни, смог бы протиснуться и так, придал значение только Маэст, молчаливо со мной переглянувшись.

       У меня начала просыпаться профессиональная паранойя, оставшаяся еще от службы в Корпусе. Сытая, размеренная и спокойная жизнь в деревне усыпила ее настолько, что я полагала ее потерянной навсегда. А поди ж ты...