Эхо войны

Облитые кислотой трупы перестали удивлять полицию меньше, чем за неделю. Общее количество перевалило за сотню еще вчера, и продолжало увеличиваться в геометрической прогрессии, хотя и казалось, что это невозможно.

Группа отлавливала сумасшедших в ту же ночь, когда поступала ориентировка. Осечек не было. Потери — уже да.

Но под свинцовыми тучами, закрывавшими небо больше недели, все так же чадили горящие дома, не помогали даже бесконечные дожди. Ледяной ветер раздувал огонь, вставая поперек горла пожарным расчетам, он же не давал разлагаться трупам, с числом которых уже не справлялась полиция.

Обыватели, головорезы, управленцы — переступить порог собственного дома боялись все. Но число убитых это не сокращало.

Ровный поток слов внезапно прервался. Я подняла глаза. Майор наконец остановился и, сонно прикрыв глаза, выслушивал кого–то по переговорнику. Коротко бросил: «Есть!» и посмотрел на нас.

— Трупы обнаружили в доме, — пауза, дающая осознать последствия. — Вырезали всю семью. Меньше получаса назад. Полиция не исключает, что… преступник где–то поблизости, — его губы скривились, ясно давая понять, что он думает о полиции и ее выводах. — Пятиминутная готовность. Выполнять.

Автоматически продергивая ремни и пряжки кобур, я думала о том, о чем и каждый из нас — что безопасных мест для тех, кто не носит броню и «мать» за спиной, не осталось. Уже нет.

Дом стоял на отшибе, прижавшись боком к баракам, в которых, говорят, до сих пор жили бродяги. Еще неделя — и я выучу трущобы вдоль и поперек. Каждый пустой ангар, заброшенный склад и полуразвалившийся цех.

В комнату, судя по всему, столовую, где было черно от полицейских мундиров, сержант и майор прошли вдвоем. Через открытую дверь была видна спина судмедэксперта, присевшего на корточки. Сканирующий стены и мебель молоденький полицейский судорожно сглатывал, стараясь не оборачиваться лишний раз. Судмедэксперт бурно жестикулировал, на повышенных тонах доказывая что–то, видимо, следователю, которого не было видно, тыкая лазерной указкой в какую–то точку посреди залитого кровью пола.

В дверях показался сержант, кивнул:

— Морровер, топай сюда.

Я шагнула внутрь и прошла за сержантом вдоль стеночки, глядя себе под ноги: улики — вещь хрупкая. А разорванные тела, разбросанные вокруг обеденного стола вперемешку с посудой — последнее, на что мне хотелось бы любоваться по собственному желанию.

— Тут фарр следователь хочет проверить ментальный след. Прикинь по–быстрому, пока эксперт не подъехал.

— Только очень приблизительно, сами знаете, псион из меня…

— Какой есть, — отрезал сержант. — Будем мямлить — уйдет уже стопроцентно. Времени нет, так что давай…

Я присела над указанным участком. У края пропитанного кровью, потертого ковра тянулась короткая, в две ладони, цепочка сильно смазанных красных разводов. Не лапы, не копыта, не обутые или босые ноги. Просто… разводы. Будто натекшие с когтей. Но какие же должны быть когти?…

Следы обрывались внезапно и не возникали больше нигде в пределах моей видимости. Прикрыв глаза, я сосредоточилась. Контура телепортации давали дестабилизацию энергетических потоков, чего вроде бы не было. Сам же энергетический след вел себя странно. Он был один… и нет. Как тень от паутины — единая, но из десятков переплетающихся нитей. Эта тень накрывала весь дом, сгущаясь в столовой. Я попыталась разобраться, проследить — и безнадежно запуталась. Нетренированный мозг не мог ухватить полную картину, слишком слабый дар — разобраться в ее сути.

Я знала, что каждое живое существо имеет строго индивидуальный энергетический след, подделать который крайне сложно даже для сильных магов. Проще его уничтожить вообще. А это… Ветвящийся, но абсолютно одинаковый след. В голову приходило только что–то гигантское со множеством щупалец.

Я поднялась с корточек, сообщила подошедшему следователю свои бредовые выводы и посоветовала дождаться все–таки эксперта.

— А что показывали результаты сканирования остальных мест преступлений? — поинтересовалась я в заключение.

— Ничего, — хмурый следователь глянул на меня исподлобья. — Следы были выжжены до естественного фона. Нам повезло, здесь преступника что–то спугнуло.

— Куда следы ведут? — вклинился сержант.

— В окно, — я неуверенно побалансировала на последнем слове и пробормотала: — Кажется, шенаи научились летать. Я схожу с ума.

— Не важно, — майор побарабанил пальцами по бедру. — Пойдемте, Морровер, будете ищейкой.

Через несколько минут отряд уже выстроился под указанным мною окном. Я ощущала себя по–идиотски, но особого выбора не было — и я вела туда, куда вели меня ниточки этой паутины. Грязный, заваленный хламом двор. Длинные бараки, хаотично разбросанные вокруг пустыря, на котором раньше явно что–то стояло.

Мы петляли между ними минут десять, пока я, наконец, не открыла нужную дверь и не шагнула в гулкую темноту. За спиной защелкали снимаемые предохранители, вспыхнули фонари на прикладах. Я покрепче перехватила «мать» и пружинистым шагом двинулась вперед.