Эхо войны. Неудобная правда

А. Гаспарян: Литвинов долгие годы считался главным англофилом в Советском Союзе и, естественно, проводником соответствующих взглядов. Именно Литвинов в свое время ратовал за заключение договора с Великобританией, Францией и Чехословакией, что, собственно, вызывало истерику у всех старых большевиков. Они совершенно справедливо расценивали это как воссоздание Антанты. В западной историографии по этому поводу говорят следующее: как только товарищ Сталин решил, что настало время делить Европу с Гитлером, вместо англофила Литвинова (который помимо прочего имел еврейское происхождение) он поставил Молотова, чтобы не раздражать Гитлера. По моему мнению, последнее, что могло тогда заботить товарища Сталина, это еврейское происхождение Литвинова. Меры надо было срочные принимать: и с точки зрения кадровой политики Народного комиссариата иностранных дел, и с точки зрения продвижения страны к пониманию того, что будет происходить через несколько месяцев. Дмитрий абсолютно точно обозначил эту ситуацию. Один фронт уже есть. Мюнхенское соглашение показало, что в любой момент за вашей спиной «партнеры» могут договориться. Что остается? Надо защищать свою страну.

Г. Саралидзе: Они даже не очень скрывали свое желание столкнуть нас с Германией. Еще когда Литвинов был министром иностранных дел, Великобритания предлагала Советскому Союзу в одностороннем порядке дать гарантии, что СССР окажет поддержку Польше в случае, если на нее нападут. На что Литвинов ответил: давайте хотя бы какие-то англо-французско-советские гарантии…

Д. Куликов: Совместные…

Г. Саралидзе:…хотя бы взаимопомощь.

Д. Куликов: Между прочим, это проходило уже после Испании. Все же все видели. Ведь на самом деле с Гитлером и с фашизмом в Испании воевал только Советский Союз, а все свободные нации дурака валяли, псевдонейтралитет соблюдали. Гитлер напрямую поставлял военную технику…

А. Гаспарян: Во Франции, например, аэродромы были для армии Франко, о чем сегодня все тактично умалчивают. Поставки постоянные, каналы заброски добровольцев…

Д. Куликов: Вопрос: кто первый воевал с Гитлером? Да мы первые воевали! И пример Испании показал, что западный мир как раз хочет, чтобы мы сцепились. Они этого добивались. Хотели бы положить конец нацизму? Пожалуйста, в Испании можно было это сделать. Так ведь не сделали! Вообще ничего. У Сталина объективная картина была перед глазами.

Возвращаясь к Халхин-Голу. 16 сентября 1939 года Советский Союз и Япония подписали соглашение, которое урегулировало этот конфликт. Тебе не кажется связанным наличие пакта и закрытие этого конфликта? Оно не только тем было обеспечено, что под командованием Жукова мы японцам наваляли. Япония пошла на заключение соглашения по собственной инициативе ровно через месяц после подписания пакта. На это надо смотреть системно, учитывая все обстоятельства. Я считаю, что советское руководство приняло самые оптимальные решения, которые требовались с точки зрения безопасности нашей страны.

Г. Саралидзе: Вернемся к Польше и ее политике в это время. Что делает Польша в мае 1939-го, когда до начала Второй мировой остаются считанные месяцы? В мае 1939-го Министерство иностранных дел Польши заявляет о том, что страна не хочет связывать себя какими-либо соглашениями с СССР. Как это прокомментировать?

Д. Куликов: Просто польское командование, польская власть знали, что начиная с весны немцы концентрируют вооруженные силы.

Г. Саралидзе: Ну да, тем более там проблема Данцигского коридора существовала…

Д. Куликов: Все это было. Но поляки считали, что в последний момент они заключат соглашение с Гитлером о совместном нападении на Советский Союз. Это было такое политико-дипломатическое соревнование: то ли поляки с Гитлером подпишут соглашение, то ли мы. Мы их обыграли, вот и все. Пусть претензии себе предъявляют, что были такими, мягко говоря, недальновидными и так себя повели. Плачут по поводу своих ошибок.

Г. Саралидзе: Здесь даже трудно сказать: это ошибки или…

Д. Куликов: Ну как ошибки… Поляки добивались других целей – совместно с Гитлером напасть на нас. Им не дали разыграть этот пасьянс. Если бы это была просто карточная игра, то тогда ошибки. А если речь идет об исторических событиях и последствиях, наверное, это трагедия. Трагедия всего мира.

Г. Саралидзе: Давайте о самом договоре поговорим. В нем было семь статей, и если их прочитать, в общем, там ничего такого особенного…

А. Гаспарян: Он стандартный.

Г. Саралидзе: Абсолютно стандартный. Думаю, что другими странами были аналогичные договоры подписаны: стороны обязывались воздержаться от агрессии в отношении друг друга, не поддерживать агрессию третьих стран против другой страны и так далее. В секретных протоколах зафиксировано разграничение сфер интересов. Насколько это выбивается из того, что было принято в то время, Армен?