Эхо времени

Потом настали трудные времена. Песчаные бури с земель полуденного солнца все чаще и чаще проносились над озером и нашими землями. Урожаи гибли, пасти скот становилось все труднее и труднее. Озеро мелело и с другого его берега все чаще и чаще стали появляться свирепые львы, а потом и стада племен, живших на том берегу. Как могли мы от них отбивались. Но они свирепостью превосходили нас, и мы вынуждены были покинуть берега пересыхающего озера и двинуться вдоль мелеющих рек в полуночную сторону, к горам.

Его племя пасло в основном мелкий скот, и было одним из первых, которое стало гонять этот скот в горы. В горах на полуденной стороне горячие ветры тоже высушивали траву, к тому же склоны гор, густо поросшие кустарником, почти не оставляли места для пастбищ. А вот за перевалами на полуночной стороне были прекрасные луга с сочной высокой травой. Туда мы и начали гонять скот. И там люди племени начали встречаться с кем-то, похожими на людей. Но если подойти к ним ближе, от схожести оставалось мало. Эти другие были значительно выше и массивней обычных людей. И выглядели они необычно. Были покрыты странными сияющими одеждами, которые полностью скрывали их тела. Лиц не возможно было различить в переливающемся ярком сиянии, исходившем от них. И плевались они огнем и ослепительным светом. Они были злые. Если кто-нибудь отваживался подойти слишком близко, то они поворачивались, сверкал огонь и храбрец в момент исчезал. И передвигались они как-то странно. Вернее совсем не передвигались. Просто в том месте, где только что стояли, внезапно растворялись, таяли, сияние меркло, тела становились прозрачными и совсем невидимыми. И в то же время в другом, не очень отдаленном месте, появлялась какая-то неуловимая призрачная тень, затем она стремительно приобретала форму, плоть и наливалась светом и сиянием. И вот нечто стоит в другом месте в той же позе и с тем же поворотом, что и на прошлом месте.

Но этих странных людей, которых прозвали Сияющие, было мало. Гораздо больше было других. Эти другие были совсем как люди. Только очень высокие, голубоглазые и светловолосые. Одеты были тоже как то необычно, в легкие светлые покрывала, лишь наполовину скрывающие их красивые стройные тела. Они были несравненно добрее и великодушнее. Они тоже не любили, когда к ним бесцеремонно близко приближались. Но никогда не делали большого зла. Просто останавливали взгляд больших глаз на тебе, пристально смотрели, и ты как завороженный, помимо своей воли останавливался и пятился назад. Между собой высокие люди говорили тоже на совершенно непонятном языке. Но, как ни странно, когда они обращались к нам, мы их прекрасно понимали.

Появлялись они всегда группами в больших ладьях. Эти ладьи сначала плыли по реке той стороны откуда-то издали и затем у подножья гор подходили к берегу, приподнимались и продолжали плыть низко-низко над землей прямо по воздуху. Никаких весел, паруса на них не было. И, тем не менее, они плыли. Плыли, с каким странным тихим стрекотом. Плыли они всегда к горам. У подножья гор ладьи опускались. Люди выходили и шли вверх. Там у них были большие и длинные пещеры, в которых они добывали руду. Руду и пустые камни сбрасывали из пещер вниз. Здесь, внизу, была, пожалуй, самая тяжелая работа по погрузке руды в ладьи. Чтобы поменьше себя утруждать этим малопривлекательным занятием, они быстро сообразили, что наше любопытство может быть хорошо использовано. И все, кто приходил со стадами, с большим удовольствием принимались таскать глыбы руды на борт ладей.

Сияющие почти всегда появлялись после начала работ. Чаще всего они стояли в стороне, как бы наблюдая. Но иногда приближались. В эти моменты Высокие как по команде прекращали работы и спускались к ладьям. Нас они немедленно отправляли на приличное расстояние от ладей, и один из Высоких оставался приглядывать за нами. Когда Сияющий появлялся перед Высоким, они все опускали в почтительности головы, только один из них, по-видимому, старший, после приветствия начинал о чем-то говорить с Сияющим. Звуков их голосов почти не было слышно. Да и говорили они между собой на странном языке, отдаленно напоминавшем суетливое чириканье птиц. Пока старший разговаривал, остальные стояли молча, склонив головы. Разговоры длились недолго. В конце визита Сияющий поднимал руку и двумя перстами как бы благословлял остальных. Сразу после этого сияние вокруг головы становилось ослепительно ярким, и Сияющий исчезал. Наше изгнание заканчивалось, и работа закипала вновь.