Эхо забытого дня (СИ)

Там горячо и до одури мокро, вся моя рука была в её соках. Она сильнее подавалась мне навстречу, уловив ритм моих пальцев. Особенно громкий, протяжный стон, и стенки её влагалища сжимают мои пальцы. Я чувствовала, как она вся подрагивает от оргазма, её буквально трясло в моих руках.

— Боже, как давно мне не было так хорошо, — наконец нарушает тишину Марина. — Алис…

Она хотела что-то сказать, но я не стала слушать. Соскочив с дивана, я еле успела добежать до туалета, где меня просто вывернуло. В носу стоял запах желания Марины, а в голове продолжали звучать её стоны. Мой желудок был пуст, поэтому я блевала желчью, отчего на глазах появились слёзы. Глотку жгло.

— Господи, как ты? Тебе плохо? — обеспокоенно спросила Марина, которая прикрывала нагое тело пледом.

— Нет, блять, мне хорошо! — огрызнулась я, умываясь. — Уйди, пожалуйста, к себе в комнату, — пытаясь успокоиться, попросила я.

— Нет, мы должны поговорить, — твёрдо сказала блондинка, явно не собираясь оставлять меня наедине с мыслями.

— Смотрите, кто характер показывать стал, — ухмыльнулась я. — Оставь меня, а? Секс ничего не значит.

— Как и я для тебя, да?! — Марина злилась.

— Да я даже тебя не знаю! — закричала я в ответ.

— Зато это не помешало тебе переспать со мной, — по щекам девушки стекали слёзы.

Мне стало душно, я задыхалась в этой квартире, напротив этой девушки, которая считает меня своей. Мне не хотелось больше кричать и спорить, мне вообще ничего не хотелось. Меня просто будто схватили и подвесили над пропастью, и не было никого, кто бы мог помочь мне.

Я выбежала из квартиры, будто за мной гналась стая диких и чертовски голодных псов. Грязных, ободранных и свирепых. Мимо проносились редкие машины, в которых ехали странные люди. В конце концов, все, кто не спит ночью и катается мимо отдалённого от города кладбища, — странные.

Не знаю, как добежала досюда, но когда нашла то, что искала, я просто упала на колени, хватая ртом холодный ночной воздух. Обжигающие слёзы стекали по щекам и жгли глаза сильнее, чем до этого желчь горло. Солёные капли падали на траву, которой покрылась могила.

Впервые за четыре года я снова почувствовала себя потерянной. Будто маленький ребёнок, я не знала: что делать, куда идти и как дышать этим воздухом.

Я задыхалась, умирала и отчаянно цеплялась руками за короткую траву, разрывая горло в беззвучном крике, на могиле единственной, что могла подарить покой в душе даже в те моменты, когда мы хотели убить друг друга.

Расстояние: версты, мили…

Нас расставили, рассадили,

чтобы тихо себя вели,

по двум разным концам земли.

========== Глава 5 ==========

— Покой и довольство человека не вне его, а в нём самом…

— Идите проповедуйте эту философию в Греции, где тепло и пахнет померанцем, а здесь она не по климату.

(с)”Палата №6” Антон Чехов

— Опять страдаешь хернёй и не ешь? — укоризненно, но с лёгкой улыбкой спросила Венера, проходя в квартиру. — Зря сбежала от родителей. Да и от Юры, он хорошо готовит.

— Знаю, — буркнула я в ответ, вешая её куртку на крючок. — Вот пусть найдёт себе девушку и ей готовит.

— Он тебя любит, — с кухни крикнула брюнетка. И когда только она успела туда уйти?! — Чёрт, да у тебя и правда опять мышь в холодильнике повесилась. А, нет, даже мыши нет.

— Боже, тебе не всё равно? — устало вздохнув, спросила я. — Я живу творчеством. Почему ты не с ним?

— Потому что я с тобой, — нагло нарушая моё личное пространство, ответила девушка, уже не улыбаясь.

В кухне царил полумрак, она опять припёрлась раньше, чем встало солнце. Сколько там на часах, часов пять-шесть? Мне хотелось спать, не хотелось видеть её и принимать причину её прихода. А она стояла рядом, выжидающе смотря на меня и всё сильнее сокращая между нами расстояние, между нашими лицами.

Её веки подрагивали, зрачки расширились, а дыхание сбилось, на губах играла привычная ухмылка. Я выдохнула, практически ей в губы, отходя назад и не позволяя ей сделать то, о чём она будет жалеть и чего не хочется мне.

— Меня достали твои лесбийские наклонности, — в очередной раз сказала я, направляясь в комнату. — Заканчивай с этим, я только две недели назад бросила твоего брата.

— И я тебя за это ненавижу, — идя вслед за мной, отозвалась Венера, жуя яблоко, которое успела прихватить с кухни. Всё же что-то перекусить у меня было.

— Ну да, и липнешь, готовишь мне и заботишься. Раздражает, — не стесняясь её, я сняла с себя футболку, испачканную красками. — Я натуралка, — на пол полетели шорты.

— Не волнуйся, это не смертельно, — положив огрызок на стол и упав на кровать, сказала Венера. — Вернись к Юре, ты его любишь.

— Боже, ты вообще в курсе, что противоречишь сама себе? — раздражённо спросила я, накрываясь одеялом и повернувшись лицом к ней. — Ненавидишь, но липнешь. Хочешь, чтобы я вернулась к Юре, но явно даёшь понять, что не прочь со мной переспать.

— Секс — не любовь, а ты красива, это я тебе, как художник, говорю.

— Художник, который не рисует.

— Лучше вообще не рисовать, чем рисовать такую же хрень, какую рисуешь ты.