Экипаж

Он замолчал на полуслове, потому что Косколито снял изрядно надоевшую ему маску. Увидев, что под ней скрывалось, мужики распахнули рты и задышали через раз.

- [цензура], [цензура] пришельцы!.. – выдохнул второй пилот. – [цензура] такая, что за [цензура].

- Ну стоит ли так ругаться, здесь же дамы! – укоризненно посмотрел на него Койфман. – Между прочим, здесь очень тесно, так что быстренько слезаем с креслиц и идем за мной.

Пилоты презрительно посмотрели на старичка и не сдвинулись с места. Его они не боялись – он выглядел безобиднее всех. Койфману такое отношение не понравилось. Бывший раввин молча поднял квантовую винтовку и прострелил первому пилоту плечо. Тот завопил от боли.

Ежов, окончательно понявший, почему этих беспредельщиков повыгоняли со всех прежних работ, помог летчикам покинуть кабину. Косколито тут же плюхнулся на освободившееся место и резко дернул штурвал от себя. Самолет начал падать. В салоне раздались испуганные крики. Косколито быстро исправился и потянул штурвал обратно. Самолет вновь стабилизировался, и крики затихли.

Джина уселась в кресло второго пилота и задумчиво окинула взором изобилие кнопочек, рычажков и указателей.

- Ну и техника... – презрительно наморщила нос она. – Старье какое...

- А на что еще вы, человеки, способны? – пожал плечами Косколито, по ходу разбирающийся с приборами. Он уже начал осваиваться. – Сдесь даше рефлект-ускорителя нет.

- Как нет?! – поразилась Джина. – Как же в гипер... о, дьявольщина, это же не звездолет. Забыла!

- Ничего удивительного, ты ше тоше человек, - хмыкнул Косколито. – К тому ше самка.

- Заткнись, чешуйчатый! – прикрикнула на него Джина.

Эти двое летали бок о бок уже двенадцатый год. И все это время они не переставали ежеминутно пикироваться. Уж очень сварливые характеры достались обоим от природы. И оба были чрезвычайно довольны таким положением дел. Хотя для полного счастья им все же кое-чего не хватало – капитана. Он был единственным на корабле, кого эти двое уважали, и кто мог исполнять роль третейского судьи.

Ежову быстро надоело слушать свары этих двоих и он вышел в пассажирский салон. Там Остап, загромоздивший весь проход, все пытался устроиться поудобнее и громко жаловался на тесные самолеты. Пассажиры сидели с зелеными лицами – от тесноты и духоты алкморег обильно вспотел и начал плохо пахнуть.

А вот Койфман нашел себе приятную компанию – двух пожилых евреев в кипах. Похоже, они как раз заканчивали молитву. Что-то насчет того, чтобы эти террористы передумали лететь в Тверь, а вместо этого рванули прямо в Палестину и врезались в какой-нибудь арабский город. Койфман им посочувствовал, но разочаровал – лично он против местных арабов ничего не имел.

- Остапчик, в следующий раз мы тебя с собой не возьмем, - брезгливо наморщил нос старичок. – Ты или одевайся побольше, или устранитель запахов носи.

- А я ношу! – обрадованно вспомнил алкморег и начал копаться в трусах. Потом спустил их совсем. Мужчины в ужасе отвернулись, а женщины, наоборот, зачарованно уставились на то, что под ними скрывалось. – Вот он, родимый...

«Одежда» Остапа вернулась на законное место, а маленький приборчик начал работать, стремительно поглощая молекулы пота, испаряющиеся с гигантского тела гладиатора.

Самолет опять начал падать – Косколито вовсю экспериментировал с антикварным средством передвижения. Изучал, насколько легко самолет выходит из пике.

Джина вышла в салон с игольниками в обеих руках и начала внимательно осматривать пассажиров. Казалось, она делала какой-то выбор. Под ее колючими глазами все испуганно ежились – никто не знал, чего ей надо, но никто все равно не хотел, чтобы эта психопатка выбрала именно его.

- Та-а-ак... – угрожающе начала она.

Самолет выправился, некоторое время летел спокойно, а потом ухнул в очередную воздушную яму. Койфман и Ежов сидели (согнав законных владельцев кресел), а чтобы свалить Остапа требовалось нечто побольше воздушной ямы, но вот Джина на ногах не удержалась. Она быстро-быстро побежала вперед по проходу, взмахивая игольниками, чтобы сохранять равновесие, и врезалась в Остапа. Гигант взял ее за плечи, слегка встряхнул и посадил на свободное место. Свободным он сделал его сам, подняв какого-то парня за шкирку.

Из пилотской кабины появился Косколито. Пассажиры уставились на него широко распахнутыми глазами – они, в отличие от пилотов, еще не успели узреть серрана в его, так сказать, природном обличье.

- А кто ведет самолет?! – испугался Ежов.

- Я, - равнодушно ответил ящер.

Как бы в подтверждение его слов самолет снова резко пошел к земле. Добрая половина пассажиров потянулась за бумажными пакетиками. Все лица выражали дикий ужас и полное непонимание происходящего. Если простые террористы – явление, скажем так, изученное, то террористы инопланетные – это что-то новенькое. И главное, совершенно непонятно – лучше они простых или хуже?

- Где Ву? – сурово спросил Косколито. – Я саблудился, я не снаю, куда лететь. За окном темно, я не могу прочесть насвания на карте, а приборы вообще какие-то дурацкие.