Экипаж

- А правда, где Ву? – опомнился Ежов, сообразив, что уже довольно давно не видел справочного робота.

- Отстал от самолета, - безразлично отмахнулась Джина. – Задержался где-то там... в космопорту... в аэропорту... ну, где-то там...

- Да вон он, за окошком, - улыбнулся в иллюминатор Койфман. – У Ву скорость хорошая, куда там этому древнему рыдвану...

- Тогда скаши ему, чтобы летел ко мне, - облизнул глаз Косколито, возвращаясь в пилотскую кабину.

Бывший раввин показал в иллюминатор какие-то знаки, и стекло почти мгновенно разбилось – в салон влетел VY-37. Герметичность нарушилась, в салоне резко начало холодать, подул страшный ветер.

Пассажиры забеспокоились.

- Ничего нормально сделать не можете... - простонала Джина. Ее слегка подташнивало. А потом и вовсе вырвало – в карман соседа. Тот запротестовал было, но тут же успокоился. Дуло игольника, сунутое в нос, быстро успокаивает. – Жирный, заткни окно, дует...

Остап подумал несколько секунд, а потом заткнул иллюминатор ладонью. Его лопаты для этого как раз хватило. Дуть прекратило, но Остап забеспокоился.

- Мне так неудобно! – заявил он. – Руке холодно!

- А мне насра... все равно, – пробурчала Джина.

Ежов и Койфман пошли в пилотскую кабинку помочь Косколито и VY-37 определиться на местности. Серран уже совершенно освоился с непривычным управлением, да к тому же нашел под креслом первого пилота початую бутылку виски. Как раз такого, который так любят серраны – наидешевейшего. Поэтому он был совершенно счастлив.

- Борт 308, борт 308, что у вас происходит?! – упорно твердил женский голос из переговорного устройства. – Борт 308, почему не отвечаете?!

Ящер что-то лениво прошипел, показывая, насколько его волнуют эти вопросы, и продолжил изучать карту, высвеченную VY-37.

- Девушка, прекратите занимать эфир, у нас все в порядке, - строго сказал Койфман диспетчеру. – Прием.

- Борт 308, почему вас не видно на радарах? – продолжала беспокоиться та. – Что происходит? Где вы, борт 308?

- А почему нас не видно на радарах? – удивился Ежов.

- Ву позаботился, - кивнул на робота Койфман. – А зачем нам, чтобы нас видели на радарах?

- Говорит борт 308, - наклонился к приборной панели Ежов. – У нас все в порядке. Повторяю: у нас все в порядке. Как меня слышно?

- Борт 308, к нам поступило сообщение, что на борту террористы, - не унималась диспетчер. – Повторяю, у вас на борту террористы.

- У нас все в порядке! – слегка утомленно ответил Михаил. – Полет проходит нормально. Никаких проблем. Повторяю, никаких проблем. Прием.

В диспетчерской явно началось какое-то совещание – слышались приглушенные голоса, о чем-то усиленно спорящие.

- Вы уверены, что у вас все в порядке? – с явным сомнением спросили из переговорного устройства. Голос был уже другой – мужской и басовитый. – С кем я вообще говорю?

- Ты говоришь со мной, сен-пилотом Косколито дир Тогшерре, - равнодушно ответил серран. – Чего тебе надо, человеческий мусор?

В диспетчерской воцарилось гробовое молчание – там явно обдумывали, что все это означает.

Ежов молча покрутил пальцем у виска. Койфман тоже. Косколито непонимающе уставился на них.

- Что? – удивленно спросил он.

- Колито, солнышко, если не можешь сказать ничего умного, молчи, сделай милость, - ласково улыбнулся старичок.

- Ты меня так не насывай, старый человек-еврей, - продемонстрировал добрую сотню крохотных остреньких зубов серран. – А то укушу. Или састрелю.

- А что, меня, значит, можно Мишенькой называть? – обиженно сказал Михаил. – Мне, между прочим, уже не пять лет!

- И тебя укушу. За нос.

Ежов зачем-то пощупал свой нос.

Из салона раздавались какие-то странные звуки – как будто там танцевали слоны. Михаил инстинктивно догадывался, что эти звуки издает Остап, но пойти узнать, что он там делает, у него просто не хватало духу.

В кабину вошла Джина, с ненавистью посмотрела на всех сразу и плюхнулась в кресло второго пилота. Ежов обиженно засопел – он как раз намыливался усесться туда сам. Хоть раз в жизни посидеть за штурвалом настоящего самолета...

- Я четырнадцать лет прослужила в десантных войсках, - зачем-то стала рассказывать Джина, - и еще двенадцать летала на нашем «Вурдалаке». Но нигде и никогда еще не было такого, чтобы меня стошнило. Или... нет, один раз было – когда я делала первый орбитальный прыжок. Самый первый! Что это за дрянная бандура?!

Она со злобой треснула кулаком по какой-то железной штуковине. Штуковина издала тихий всхлип и треснула.

- Это я что сейчас сломала? – слегка забеспокоилась десантница.

- Да я-то откуда знаю? – рассеянно ответил Ежов. – Я вообще второй раз в самолете лечу.

- Джиночка, деточка моя хорошая, как хорошо, что напомнила насчет прыжков, - сделал умильное лицо Койфман. – Мы захватили гравистаны?

- Мы захватили, - начала копаться в поясном мини-ранце Джина. – А вы, ребе Аарон, еще раз что-нибудь забудете, будете пешком сзади бежать.

Она вытащила две широкие полупрозрачные ленты, похожие на полоски скотча, и вручила одну из них Койфману. Старичок обернул ее вокруг пояса и на что-то там нажал. Вторую она протянула Ежову.