Экипаж черного корабля

Трудно сказать, что было лучшим методом для «Сонного ящера» в теперешней ситуации: врыться в Гею-маму, на пару десятков метров, тем самым еще более повысив свои защитные качества против ударной волны, или непрерывно двигаться по округе, сбивая настройку возможным боеголовкам. Имеется в виду, лучший метод против вероятности обнаружения эйрарбаками и попадания на мушку их атомных батарей. И тот, и другой вариант владел, в этом плане, некоторыми плюсами, но одновременно и достаточным количеством минусов.

Например, очень удобно сидеть, окопавшись, создав круговую оборону: ядерно-термоядерное топливо экономится; материальная часть движителей «горы» не изнашивается; механики заняты профилактикой, а не устранением уже случившихся ЧП; окружающая местность исследована вдоль-поперек и даже далекие пространства внимательно «прощупаны» локаторами, все холмики-выпуклости нанесены на оперативную карту. Пусть «баки» попробуют в таких условиях подобраться!

Но! Не привлечет ли странная покатость рельефа, застрявшая на местности, повышенное внимание приверженцев императора? Вдруг они, поднакопив статистики, решат, что данное местечко донельзя странновато – эдакое подобие Лысой горы, или какого-то аналога тутошнего планетарного фольклора; ладно возвышение-холмик, странно совпадающий по линейным характеристикам со стоящими на вооружении врага гига-танками, так еще не подобраться к нему – что не полетит, не поедет в его сторону, разобраться и глянуть вблизи – исчезает бесследно. Не знает мир Геи Бермудских Треугольников, может потому что пропажу кораблей-самолетов всегда привычней списывать на стагнацию войны, но здесь, похоже, что-то таковое есть. Да и вообще, странное это место: идет оттуда постоянная радиолокационная активность, и хоть путает она свой фокус, при длительном, даже пассивном, наблюдении выявить его вполне по силам. И значит, все-таки, не лучший метод для «Сонного ящера» спокойное сидение на бережку.

Да и вообще, не для того его на Эйрарбию забросили, чтоб экипаж в лености и покое прозябал. Задача его – иметь непрерывный, но достаточно осторожный контакт с Восемнадцатой Береговой армией Эйрарбии. А значит, второй метод! Постоянная механичность шастанья по близкой и далекой округе.

Да, здесь есть свои плюсы. Наносим удары по подтягивающимся к побережью эйрарбакским дивизиям с разных сторон; встречаем их то тут, то там. Но, оправдана ли такая бравая беготня? У «Ящера» и без того достаточно приличная зона обстрела. К тому же, что касается стрельбы: во время движения, точность ее падает. А еще, носясь без остановок, некогда сбросить, либо принять на борт обычные танки: без них, поход «боевой горы» исключительно разорительная акция – не всегда, и не везде можно разрешить вопросы метровым калибром. И значит, хоть иногда, гига-танк должен останавливаться и касаться грунта не только сверхплотной воздушной подушкой. Следовательно, тактика, выбранная генералом Тутором, самая правильная. И доказывает она свою правильность хотя бы тем, что «Сонный ящер» по сию пору не продырявлен насквозь.

28. Спланированный риск

Для того чтобы «Парнокопытный» смог забраться выше тактико-технических ограничений, над ним целые сутки колдовали техники, напрочь снимая оружие и броневые листы защищающие кабину. Стягивать щиты пехотного отсека не пришлось, его отсоединили целиком. Кроме того, к лопастям прицепили специальные удлиняющие насадки, предназначенные для использования в высокогорьях, где дирижабли-геликоптеры вынуждены действовать в условиях разряженного воздуха. После этого экипаж «тянитолкая» вначале уменьшили – убрав ненужных теперь стрелков и прочих профессионалов по системам подвесного вооружения, а затем снова дополнили – правда, всего двумя специалистами по вроде бы невоенным, атмосферным наукам и еще тремя локаторщиками. Поэтому в полет отправилось девять человек.

Вначале все шло гладко. «Парнокопытный» начал подъем не сразу, а удалившись от «Сонного ящера» на пятьдесят километров. Понятно, что это делалось в целях соблюдения маскировки, ведь научно-исследовательский «тянитолкай» собирался производить многократное зондирование атмосферы. Связь с бортом поддерживалась с помощью пересылки сверхплотных закодированных «пакетов» – сигналов маскирующихся под общий помеховый фон. Через некоторое время командир, теперь уже не слишком боевой, но тем не менее, военной машины, с восхищением доложил, что «Парнокопытный» достиг невиданной для летательного аппарата такого класса высоты – пятнадцать километров. После этого вынесенные за борт приборы начали уверенный сбор информации об окружающем мире. К удивлению экипажа здесь, наверху, оказалось не на много светлей, чем там, в укрытом пылевым одеялом мире. Однако военные аналитики, те, что парили в высоте и те, что производили расчеты в бронированном нутре «горы» лишь пожали плечами – они и так, из теории, прекрасно знали, как далеко забросят копоть и пыль заряды стратегического уровня.