Экипаж. Команда

– Вот тебе, Полинушка, мы это дело и поручим, – хмыкнул Нестеров, не переставая удивляться наивности предложений своих «грузчиков». – Полистаешь, хотя бы последние годков пять проверишь… Ладно, шучу. Кстати, перелом носа едва ли вообще отражен в сводке. Да и, в конце концов, это могла быть чисто внутренняя разборка, без ментов.

– Может быть, Серпухов что-то слышал об этом? – спросил Паша.

– Уже справлялся – глухо. Не столь значителен эпизод, чтобы он удержал его в своей оперативной памяти.

– Ого, – восхитился Лямин. – Александр Сергеевич, вы делаете успехи.

– В смысле?

– Вы уже знаете про оперативную память?

– Оперативная память – это память оперативного работника. И вообще, не морочь мне голову, лучше делом займись. Сколько у тебя там Боцманов набралось?

– Пока восемь.

– Пока! Не пока, а уже… Нет, это все фигня, так мы его не вычислим. Остается одна надежда – на господина Камышина.

– Вы звонили ему? – невольно вздрогнув, спросила Полина.

– Вообще-то, я рассчитывал на тебя. Но если ты все-таки выскажешь свое решительное «нет», то придется звонить мне.

– Хорошо, я позвоню, – ответила Ольховская, взяла распечатку с текстом и вышла из комнаты, явно не желая, чтобы ее непростой разговор слышали остальные.

– А двадцать первое у нас, между прочим, завтра, – сказал Паша, в душе которого острой иголочкой кольнуло упоминание о былой связи Полины и Камыша.

– Это единственное умозаключение, которое пришло тебе в голову? – недовольно проворчал бригадир. – А по-твоему, какого еще хрена мы здесь все зависаем? Между прочим, завтра мы заступаем с утра и при любых раскладах не сможем быть одновременно в двух местах. Если, конечно, наш объект не потащится именно в этот кабак.

– Вероятность – один шанс к десяти тысячам, – сказал из своего угла Лямин, продолжая щелкать мышкой.

– Вот еще один умник выискался. Ясен перец: языком молоть – это тебе не адреса срубать, – съехидничал Нестеров.

Иван обиделся и нарочито громко забарабанил по клавиатуре. В этот момент в комнату вернулась Полина.

– Ну что? – почти хором спросили «грузчики» и разом повернули к ней головы.

– Боцману сломали нос в кафе «Воды Лагидзе», когда он попытался увести девушку у некоего Маиса. Это было примерно в середине девяностых. Не знаю, насколько это интересно, но самого Боцмана несколько лет назад застрелили… Это все.

– Значит, все-таки Богачев, – задумчиво проговорил бригадир,

– Кто?

– Первый Боцман, который мне пришел на ум: Богачев Андрей Викторович, в свое время ходил под Колесом. Действительно, был убит в начале 2001 года недалеко от гостиницы «Карелия». Ну да черт с ним… А вот за «Воды» Камышу мое человеческое мерси. Как же, помню, мутный был кабак.

– А сейчас?

– Сейчас не знаю. К тому же, насколько я помню, теперь он называется как-то иначе, но находится там же, на Белинского. Все это очень здорово, братцы мои, но боюсь, что завтра повидать Ташкента нам не удастся. Обидно, конечно, такой шанс упускать, но хули, извиняюсь, тут поделаешь…

– А может, нам со сменщиками поменяться? – спросил Лямин.

– Ты, Ваня, в наружке служишь или сторожем на заводе резиновых изделий подрабатываешь? Как ты себе это представляешь?

– Ну… можно Нечаеву позвонить и попросить…

– Блин, Лямка, – первый час ночи! Наряды составлены, дежурному по Управлению доложены. Народ во главе с Нечаевым уже давно подушки плющит… И тут объявляемся мы с предложением «поменяться»… В лучшем случае меня попросят поменять себе голову, а потом пошлют сам знаешь куда… Нет, сначала пошлют, а потом попросят…

– А если кто-то из нас завтра, к примеру, заболеет? – предложил свой вариант Козырев.

– Идея неплохая, товарищ водитель. Но поскольку наш экипаж находится под колпаком у папаши Мюллера, закосить внаглую, без справки, нам не дозволят. А получить больняк у нашей мадам, да еще и в летний период, в разгар отпусков… Это нужно заболеть, по крайней мере, СПИДом… Хотя и со СПИДом может не прокатить… К тому же одному идти в кабак – это, как выражается наш друг Лямка, «стремно». Надо бы как минимум вдвоем…

– А Серпухов туда своих оэрбэшников подогнать не сможет?

– В принципе, сможет – но на фига? Брать Ташкента не на чем, разве что рожу ему хорошенько начистят.

– А если ладонинских?

– Кого?… Мишу-Гришу-Дюшу и этого… Как бишь его?

– Арнольда, – подсказал Лямин.