Экипаж. Команда

Помимо Нечаева, в кабинете находился человек, в свое время идентифицированный Козыревым как «порученец». На самом же деле это был небезызвестный в силовых кругах официальный куратор милицейской наружки от «братьев наших больших» Кирилл Андреевич Евницкий. В этот раз «порученец» вел себя отнюдь не угодливо – напротив, по его позе (а Евницкий сидел, развалившись в кресле, небрежно закинув ногу на ногу) было понятно, что в данный момент именно он является хозяином положения и что сейчас скорее Нечаеву что-то было нужно от него, а не наоборот. Нестеров чуть брезгливо посмотрел в сторону Кирилла Андреевича – он давно недолюбливал этого эфэсбэшника. К тому же его печальный опыт показывал, что от представителей этой курирующей братии ничего хорошего ждать не приходится. По крайней мере на памяти Александра Сергеевича его личные немногочисленные пересечения, случавшиеся по службе с этими товарищами, неизменно заканчивались либо серьезными задрочками, либо наложенными взысканиями.

Евницкий отставил допитую чашку кофе, кивнул Нечаеву, мол, «вы уж тут сами теперь без меня разбирайтесь, а я свое слово сказал», и направился к выходу. Подойдя к двери, он укоризненно посмотрел на Нестерова взглядом, который покойный Антоха Гурьев называл «ну-что-же-ты-Иглесиас?», после чего удалился. Александр Сергеевич окончательно убедился, что сейчас его будут прорабатывать. И не ошибся.

Нечаев мрачно глянул на бригадира поверх очков, затем уткнулся в бумаги и, не отрывая от них глаз, пробурчал:

– Где твои? На «Динамо»?

– Так точно. Держат курс от значка ГТО к олимпийским медалям. В Афины опоздали, теперь пробуем успеть к Пекинской.

– Тогда передашь им, когда увидишь, что Фадеев поручил наказать весь ваш экипаж.

– Можно поинтересоваться, за что?

– За грубое нарушение служебной дисциплины, выразившееся в самовольном оставлении поста наблюдения за объектом «Андреевский рынок» и проведении мероприятия «НН» без соответствующего предписания. Приказание спущено по линии «братьев», обсуждению и обжалованию не подлежит.

– Н-не понял? – искренне удивился Нестеров. – Вы же мне сами говорили, что материал достойный и что Конкин вроде как хвалил, благодарил…

– У начальства, сам знаешь, семь пятниц на неделе. Сегодня любит – завтра бьет…

– А вы, Василий Петрович, значится, к таковому себя не относите. Вот, блин, а мужики-то не знали…

Нечаев сердито глянул на бригадира:

– Сергеич, ты что, пытаешься меня оскорбить? Уверяю тебя, это не так просто. В этой жизни меня оскорбляли высококвалифицированные специалисты, не чета тебе. Тем более что в чем-то Фадеев прав – а если бы вас этот хренов «дипломат» срубил, тогда что? Питерское ОПУ в центре международного скандала? Распиздяйство бригадира Нестерова спровоцировало обострение российско-германских отношений?

– Виноват… Был неправ… Вспылил… Я что? Я ничего. Наоборот, чувствую, что за этот месяц благодаря неустанным заботам нашего руководства крепчаю гораздо быстрее, чем его маразм. Но ребят-то за что наказывать? Классно же было сработано!.. Ну признайся, Василь Петрович, без протокола, просто чтоб мне, старому мудаку, чуток спокойнее было, а?

– Нормально сработали. Хотя на то свинье и рыло – чтобы она рыла. Ладно, не хмурься. Ничего особенного, но сработали нормально. Как и положено. Может, потому и взъебали… И все, хватит об этом, не нашего ума это дело, пущай чекисты сами разбираются… У тебя Козырев когда в отпуск идет?

– В сентябре.

– А Лямин?

– Вслед за ним, в октябре.

– Значит, так: Козырев пойдет в январе, а Лямин, который вслед за ним, – в феврале. Ольховской – выговор. А ты, кстати, в этом году когда гуляешь?

– Отгулял уже, Василь Петрович, в мае отгулял.

– Ну, тогда… тогда… – Нечаев задумался.

– У меня еще строгого с предупреждением не было, – передразнивая знаменитого Афоню, услужливо напомнил Нестеров.

– А тебя мы лишаем тринадцатой, ясно?

– А у меня, с моим неполным служебным, ее и так не предвиделось.

– Значит, ты и не шибко расстроишься. Все, Александр Сергеевич, свободен. Приказ будет к вечеру, скажешь своим, пусть зайдут – распишутся. Да, еще: скажешь Козыреву, что с завтрашнего дня он снова в отделе. Хватит ему балду пинать. А то мне Валера Тихоход уже всю плешь проел, каждый день заявляется. Я ж его из отпуска дернул, а у него вроде как билеты на юг взяты… Короче, с утра начальник гаража звонил – восстановили «девятку» вашу. Похоже, побегает ишо.

– А с гаишниками вопросы утрясли?

– Утрясли. Долг по ремонту полностью на эту девицу повесили. Наши умельцы расстарались, насчитали столько, что хватит еще пару машин починить.

– Ничего, – усмехнулся Козырев. – Я думаю, что для Рубика Суреновича это не вопрос.

– Ну это, может, и не вопрос… Тем более что теперь у гражданина Андросяна начнутся совсем другие проблемы… Задержали вчера вашего фигуранта. По подозрению в убийстве собственной супруги.

– Даже так?… А что, тело нашли? Где?