Экипаж Ковчега

В поход напросился электромеханик "Феликса", Алексей Иванович Торопов. Переход будет нелёгким, могут быть серьёзные боевые повреждения. На электростанции остались второстепенные работы, без меня справятся. Чего сидеть на этой калоше? Хуже, чем на пенсии. Он тоже принимал участие в совещании. Я не стал уличать в лукавстве славного ветерана. Вместе с двумя мотористами с "Феликса", прижившимися на борту балкера, он навёл полнейший порядок в электрооборудовании и поддерживал жизнедеятельность судна в период длительных перестоев. Видно было, что его душа прикипела к "Шельде". После развалюхи "Феликса" он попал на современный теплоход и радовался, как дитя, его автоматике, мощи и совершенству. На пассажире он появлялся лишь по вызову, чтобы устранить мелкие неисправности. Капитан Моргенстар махнул рукой. Он тоже мечтал о смене места работы, и его мечты сбылись: его назначили командовать "Шельде" в предстоящем походе. Скромный и неразговорчивый, Ганс как-то терялся на фоне напористых офицеров, хотя прекрасно владел профессией, и мы с ним хорошо поладили во время памятной буксировки кабеля. Он привёл с собой пару матросов, которые помогали ему вести истерзанный "Феликс" и на которых он мог положиться. Помощника нашего кока пересадили на балкер тоже с повышением. Для защиты и вспомогательных работ мистер Шепард выбрал тридцать самых достойных и подготовленных бойцов из роты охраны. В госпитале "Европы" наводил свои порядки хирург Фрэнк Стоун, подобранный недавно в шхерах экипажем Майкла Дорна со своей историей и супругой. Вдобавок прибыла группа водолазов в полном составе и с целым баркасом оборудования. До отхода они проверили состояние подводного кабеля и завершили все подготовительные операции. Джо Мунке заявил, что война на море невозможна без подводной разведки и диверсий, и с ним согласились. Ваня Грозовой поселил в кубрике "Европы" свой спецназ. Юрген в эти дни ходил расстроенный: мы забирали самых здоровых и работоспособных людей. И привезём ли их обратно, был ещё тот вопрос. Но вслух он ничего не говорил. Умный человек, он понимал, что мы вынуждены делать это не по своей прихоти.

Решено было задействовать все силы, и опытный обстрелянный экипаж "Европы" должен быть неразделим. Поэтому вопрос старшего механика для "Шельде" встал в полный рост. Вася Муравьёв был нужен на "Европе", да и рановато поручать парню такую ответственность в опасном и сложном походе. Проблему решил Морис Эдда:

- Мой второй инженер Франсуа Миньон на момент катастрофы проходил очередную военную стажировку. Его гражданская должность – старший механик контейнеровоза. Он уже немолодой человек, его жена работает и живёт в Ковчеге.

- И вы молчали, Морис!

- Не приходило в голову, пока не услышал о проблеме. Я могу предложить ему в ассистенты спасённых в Бресте турбинистов. С ними у нас тесновато, а у вас быстро разберутся, все гайки одинаковы.

- Гайки бывают большие и маленькие, и уже это отличает их друг от друга, так что здесь я с вами не совсем согласен. Но турбинистов забираем однозначно. Думаю, месье Франсуа сумеет их быстро переквалифицировать. Коллега, вы справитесь без помощника? – я обратился к главному инженеру "Пираньи".

Коллега взглянул на меня немного обиженно:

- Вы вынуждены ставить матросов на офицерские боевые вахты. Чем мы хуже?

Вертолёт лейтенанта Дорна стоял закреплённый на крышке третьего трюма балкера. Его обслуживал объевшийся в своё время рыбой специалист по прочности. В отдельном топливном танке было запасено 50 тонн керосина. Пилоты были поставлены на довольствие и расписаны по постам "Шельде" на случай всех возможных тревог. Мистер Ник службу поставил на широкую ногу. Единственное, во что он не вмешивался – это в технические детали подготовки аппарата к полёту и собственно управление полётом, и хитрые лётчики иногда под шумок турбины филонили его лекции.

Приняли запасы. "Европа" и "Пиранья" не брали ничего лишнего. Они должны быть лёгкими и подвижными. Всё грузилось в просторные трюма балкера и его цистерны. Оружие, боеприпасы, топливо, вода, продовольствие. Многое может понадобиться, и каждый командир по своему разумению заказывал на складах то, в чём может нуждаться корабль в дальнем походе.

Макс дал экипажам сутки на прощание с семьями и любимыми, Юрген отпускал с работы всех желающих. Мы с Евой и Сарой бродили по присыпанным первым снегом улочкам. Навестили Саида. Поужинали у Макса. Были только три пары и мистер Ник. Наш первый экипаж.

Ева впервые в жизни провожала мужа в море. Переживала, иногда плакала, ругала Ника за предательство. Но и этому пришёл конец, и уже за поворотом фарватера скрылись прощальные платочки. "Европа" рванула по обходному пути. Как уже повелось, "Пиранья" сразу скрылась под водой. Выход из родного фиорда – сложная и продуманная процедура. Балкер тоже имел свои предписания.