Экипаж Ковчега

"Стрела" командира растаяла в небе. Через двадцать минут он вернулся. Мы подключились к космическому каналу, передающему сигнал беспилотного разведчика. Да, с такой техникой можно воевать! На экране проползает горный массив. В инфракрасном диапазоне видны два пятна – вентиляционные люки подземелья. Живы, касатики. А вот и взлётная полоса, упирающаяся в бетонную стену. Всё понятно. Купол радара на вершине тоже закамуфлирован.

- На взлёт!

Наши аппараты зависли большим кругом, в центре которого – бункер. Командир уничтожил радар, мы контролируем любое изменение обстановки.

- Подземное убежище правительства Соединённых Штатов Америки, штат Колорадо! Вас вызывает Ковчег! Вы обнаружены и окружены. Бункер в штате Айдахо уничтожен. Выходите с поднятыми руками. Малейшие попытки сопротивления приведут к вашему полному уничтожению. В конце взлётной полосы находится контейнер с видеозаписью гибели ваших коллег. Даём двадцать минут на ознакомление и размышления. По их истечении будет произведен залп, у вас нет шансов. Говорит командир эскадрильи "Стрела" полковник Гринёв. Время пошло!

Через пару минут появляется фигурка человека, подхватывает коробку и исчезает в скале. Как напоминает крысу! Становится противно. Тоже мне, хозяева жизни. Три года боятся высунуть нос, кусают исподтишка, подличают, не уймутся. Кровожадно рисую перед глазами, как они болтаются на верёвках, оскалившись в крысиной гримасе.

- Чиф, я догадываюсь, о чём вы мечтаете. Я мечтаю о том же.

- Видно, тебе пора в командиры, Хуан. Ты научился слишком хорошо меня понимать.

- Знаете, я читал книгу советского героя-лётчика Голубева. Не всем дано быть ведущими. Он прикрывал великого Покрышкина, и этим был счастлив. А то, что я знаю о вас, не услышит даже Юлия, хотя между нами нет тайн.

- Я верю тебе. И вряд ли найду тебе достойную замену. Но когда будешь готов – скажи. Ты заслуживаешь командирского кресла.

- Я не готов. Не готов с вами расстаться.

- Спасибо, друг. Повоюем вместе.

- Ковчег бункеру, прошу на связь! Ради Бога, не стреляйте! У нас такое творится! Мнения разделились, они стреляют друг в друга, как бешеные звери! У ворот настоящая резня! Я дежурный связист, ничего не решаю, заперся в рубке. За дверью автоматная стрельба! Не стреляйте, мы готовы сдаться, но военные посходили с ума. Нас всего сотня людей, почти половина уже убиты. Пощадите оставшихся!

- Я Монах. Оставаться на местах. Эти пауки, похоже, справятся без нас. Следить в оба!

- Принято.

Через час из открывшегося люка вышло шестнадцать человек. В крови, многие ранены. Мы с Сарой получили приказ отконвоировать их подальше, к другому концу полосы. Испуганно озираясь на наши ощетинившиеся машины, они побрели вперёд. Так чесались руки на гашетке! Лютый с Майклом отправили своих штурманов на разведку. Когда ребята снова оказались на воздухе, на их лицах застыл ужас. А ведь они уже кое-что видели в своей жизни. Оставив Хуана с Даудом охранять пленных под дулами автоматов, мы посадили машины у входа.

- Сара, девочка. Тебе не следует туда ходить. Это война.

- Я - солдат этой войны, отец. Я должна знать, что это такое.

- Ты можешь сломаться. Не каждому мужчине это дано. Пощади свою душу.

Но она пошла. Я вынужден был её сопровождать. Ирвин шёл рядом. Мы обошли все помещения. Это было то, чего не захочет вспоминать нормальный человек.

- Это не люди. Это монстры. Их надо уничтожать, как бешеных собак, - в её лице не было кровинки. Слёз я тоже не видел. – Я получила урок, папа. Я не успокоюсь, пока хоть одна из этих крыс будет дышать воздухом моей планеты. Сегодня я стала взрослой женщиной. Я хочу на солнце. И там ты меня поцелуешь при всех, любимый. Такая будет у нас помолвка.

Ирвин смущённо взглянул на меня. Я лишь похлопал его по плечу и направился к выходу.

- Товарищи командиры. Друзья! Там – мертвецы. Там – тоже, они все умерли почти три года назад. А мы – живы. И во имя жизни объявляем о нашей помолвке. Свадьба Сары Гринфилд и Ирвина Гаусса состоится в день моего первого боя, ровно через год. Вся эскадрилья приглашается в качестве почётных гостей!

И сразу прошло напряжение, раздались радостные крики, а любимица эскадрильи утонула в объятиях друзей. Отец Фёдор тихонько перекрестился, переглянулся со мной, подмигнул – и кинулся в толпу пилотов, пытаясь прорваться к моей дочери. А я стоял и не знал, радоваться мне или грустить.