Экипаж Ковчега

Я был вынужден использовать оружие только один раз. Четверо вооружённых бандитов развели костёр на крышке трюма сухогруза и что-то стряпали. Когда появились наши корабли, они бросились к надстройке с явным намерением прикрыться заложниками. Жуткий лай моей пушки снёс их кровавые куски за борт. Тренировки в эскадрилье "Стрела" не прошли даром, судно повреждений не получило. К утру наш флот пополнился пятью грузовыми судами и двумя рыболовными траулерами. Одно судно было слишком повреждено. Мы отбуксировали его на отмель, пойдёт на запчасти. Освобождённые моряки вернулись на родные корабли или присоединились к их экипажам. Три десятка человек, не связанных с морем, разместили на "Европе". Восемь больных и раненых попали в лазарет эсминца. Ни один не пожелал остаться или уехать в родные края: прошло много времени со дня всемирной беды, люди хорошо знали обстановку. Шанс попасть на Ковчег сегодня расценивался среди скитальцев наравне с возможностью попасть в рай. Целый караван потянулся через Гибралтарский пролив. Наши корабли выдали необходимые запасы топлива и масел до последней капли, поражая вновь поступивших инженеров. Их коллеги на лидере и эсминце только посмеивались. Мы растём, и нам нужен большой флот. Работой мы с Джейн обеспечены на месяцы. Пополнение флота выглядело очень печально. Но и здесь произошёл отбор. Третий год без нормального ухода и ремонта оставаться на плаву могли только добротные, надёжные корабли. У нас есть всё, чтобы они стали ещё лучше, чем в тот день, когда впервые покинули причал.

Скала Гибралтар интереса не представляла. Ей достались не менее трёх ядерных ударов. Мы с Хуаном получили приказ обследовать Атласские горы "по диагонали". Беспилотный разведчик по завершении операции пошёл в прочёсывание прилегающих территорий согласно долгосрочной программе, а нам следовало змейкой пронестись над заданным районом в поисках возможных поселений. Ставшее привычным, но по-прежнему угнетающее зрелище разрушенных городов, безжизненная пустыня на юге. В трёх сотнях километров от Сеуты подобрали сына с отцом. Им удалось выжить благодаря баранам. Пора ставить в Ковчеге памятники этим животным и рыбе. Я нашёл в компьютере разговорник, специально подготовленный на такие случаи. Лишь после небольшой речи на арабском языке, прозвучавшей из динамиков, люди поняли, что пришло избавление от одиночества и беспросветной нищеты. Быстро собрались, подогнали к "Соколу" десяток животных. Честно, я бы и рад. Но не в МОЙ САМОЛЁТ! Хуан закусил губу, чтобы не обидеть смехом наших найдёнышей. Он знал историю с Козлевичем. Боцман Григорий Иванович в тот день простил бы мне все обиды. Переговоры с аборигенами затянулись, и я использовал космический канал, связался с господином Вороной для решения деликатной проблемы. Разговор был долгим. Тяжело вздыхая, хозяева увели своё стадо за бугорок и вскоре вернулись с тушками. Сегодня в Ковчеге будет шашлык. Боюсь только, что нас с Хуаном не пригласят на этот праздник живота. Я приземлил "Сокол" прямо у ворот фермы Саида:

- Принимай пополнение, друг!

Марфа с мужем быстро нашли с гостями общий язык. Приступили к выгрузке. Нас не отпустили, пока вся компания, включая месье Жака, не выпила этого крепчайшего напитка, по сладости не отличающегося от первого поцелуя – кофе по-турецки. Мы уже натягивали шлемофоны, когда подошёл Абдулла, приехавший с нами. В руках он держал увесистый свёрток. Я стал отнекиваться, но Саид сказал:

- Фэд, нельзя отказываться. Ты этим очень обидишь уважаемого человека.

Расставались, как лучшие друзья.

- Хуан, бери Юлю с сынишкой и приходите в гости. Будем мы сегодня всё-таки с шашлыком.

- Может, и соседей пригласить? Мяса на всех хватит.

- Ну, конечно же! – мы переглянулись и рассмеялись. У меня есть ещё один друг, с которым всё понятно без лишних слов.