Экипаж Меконга

— Ad majorem Dei gloriam, — проговорил ученый, принимая кошелек. — Желаю графу спокойной ночи.

Старик отпустил его. Затем кликнул слугу, велел запереть все засовы в доме и затопить камин: на старости лет граф де Местр стал сильно зябнуть.

Он сел за стол и еще раз просмотрел пергамент. Он был доволен: старой загадке, вывезенной из холодной России, дано превосходное толкование. Настанет великий день — и слава ордена Иисуса воссияет, как никогда прежде. Он, граф Жозеф де Местр, не зря потрудился на долгом своем веку…

Где-то неподалеку прозвучал и оборвался цокот копыт по каменистой дороге.

Граф открыл резной ларец, извлек оттуда рукопись, свернутую и перевязанную лентой, и нож с костяной рукояткой. Затем из ларца же вынул один за другим три железных ящичка. Полюбовался их сверкающими гранями. Опытный туринский мастер сработал их по его заказу, и на каждом резец оставил четкие буквы — начальные буквы великого девиза:

A M D G.

А ниже — графская корона и его, Жозефа де Местра, инициалы:

J d M.

Он положил свернутую рукопись в один из ящичков и пробормотал при этом:

— Источник.

Затем осторожно взял нож за рукоятку и отправил его во второй ящичек:

— Доказательство… А это, — он аккуратно сложил пергамент, оставленный синьором ученым, — это будет ключ тайны…

Внезапно он оглянулся на темное окно: показалось, будто хрустнул песок под чьей-то ногой… Нет, все тихо.

Граф положил «ключ тайны» в третий ящичек. Осталось только закрыть крышки и велеть зачеканить. Но он медлил. Придвинул к себе чистый лист бумаги и начал писать послание одному из друзей. Он любил писать длинные письма и достиг в этом многотрудном жанре изрядного искусства.

Перо на разбеге строки брызнуло чернилами. Граф поморщился. И верно, куда удобнее писать этими новомодными грифелями, заделанными в дерево.

Снова шорох за окном. Привратник бродит там, что ли?..

Граф подошёл к окну, распахнул его — и отпрянул с коротким криком.

Из тени старого граба на него смотрел человек в плаще и широкополой шляпе. В следующий миг незнакомец перемахнул через подоконник. Он был смугл и молод, темные глаза его смотрели яростно…

— В вашем доме, граф, бдительная стража, — сказал он по-французски. — Мне не оставалось ничего иного, как прыгнуть через забор. Успокойтесь, я не разбойник.

— Кто вы такой, сударь? — спросил де Местр, несколько оправившись от испуга. — Что вам нужно в моем доме?

— Я Матвеев. И этим сказано то, что мне нужно.

Желтое лицо де Местра перекосилось. Вдруг с неожиданной для его старого тела прытью он метнулся к столу, к ящику с пистолетами.

— Ни с места, граф!

Из-под плаща незваного гостя на де Местра уставился черный зрачок пистолета. Граф отступил на шаг. Поняв, что дело проиграно, старый иезуит заговорил ласковым тоном:

— Сын мой, не пристало вам грозить оружием старику. Очевидно, вас ввели в заблуждение…

— Молчите! — прервал его Матвеев. — Не затем изъездил я Францию и Италию, разыскивая вас, чтобы слушать ваши жалкие увертки. Нож и рукопись на стол! Я считаю до трех…

— Нет нужды, — тусклым голосом отозвался граф. — Они на столе…

Арсений шагнул к столу. Радостно сверкнули его глаза при виде ножа.

— Рукопись в том ящичке, — сказал де Местр. — Третий не трогайте. Это мое.

— Я не езуит, мне чужого не надобно, — отрезал Арсений по-русски. — А за коробки железные получите.

Он кинул на стол золотую монету. Затем захлопнул крышки и сунул ящички с ножом и рукописью в карманы.

— Не вздумайте поднимать шум, вы, старая лисица, — сказал он на прощанье, — иначе не миновать вам дырки в сюртуке.

С этими словами Арсений выпрыгнул в окно. Зацокали, удаляясь, копыта по каменистой дороге…

Что было дальше?

Вернувшись в Россию, Арсений так и не смог всерьез, как мечталось, заняться разгадкой тайны, вывезенной прадедом из Индии. Другие дела поглотили его. Похоронив отца, он дал вольную немногим своим крестьянам, оставил имение младшему брату. Ящички надежно зачеканил. Сам же поселился в Петербурге. Вступил в тайное общество…

После 14 декабря неожиданно, ночною порой, прискакал Арсений в Захарьино. А наутро в дом ворвались жандармы. Выходя под стражею, он успел лишь шепнуть брату:

— Те ящички храни пуще глазу… Прощай, Павлуша…

Арсений Матвеев был сослан в Нерчинские рудники. И не вернулся оттуда.

— Вот и все, — сказала Рита. — Он привез из-за границы две железные коробочки, и с тех пор их хранили в семье Матвеевых. Никто не знал, что там внутри. А когда мы с мужем стали переезжать на новую квартиру, из одного ящичка вдруг высунулся этот нож… Второй ящичек мама выбросила вместе с хламом — он был грязный и ржавый и лежал под комодом вместо ножки. Кто ж мог знать, что в нем рукопись…

— Значит, ты никогда ничего не слыхала о третьем ящичке? — спросил Николай.

— Нет, никогда. Потому я и удивилась, когда вы с Юрой тогда пришли ко мне и спросили… А что ты знаешь о нем?

— Только то, что он существует.

И Николай рассказал Рите про итальянского диверсанта и кражу в музее.

— В этом ящичке лежит нечто очень важное, — проговорил он в заключение. — Де Местр назвал его «ключом тайны».

— Кто же мог его украсть?