Экипаж специального назначения

Мы встретились в пабе, окончательно убедились, что проблем нет. Заказали эль и фиш энд чипс навынос. Раньше британские пабы не торговали навынос, но теперь, с нашествием супермаркетов и американской культуры фастфуда, приходилось приспосабливаться.

– Шолом…

– Шолом.

Ни один из нас евреем не был, но это тоже сигнал, что все в порядке.

– Что нового?

– Много чего. – Куратор активно поглощал свою порцию картошки с рыбой, или, как тут принято, рыбы с картошкой. Я-то позавтракал, а он, видимо, оголодал. – Во-первых, в Швеции тебя не раскрыли.

– Уверен?

– Да. Прессингуют объявленного[17].

…

– Ему дана команда поводить хвост. И он – это сделает.

– Ясно. Кто роет?

Жека достал планшет, поискал. Протянул мне:

– Вот этот.

На снимке был пожилой, пятьдесят плюс, человек с худым, но располагающим к себе лицом. Он был не в форме и снят был в домашней одежде в холле дорогого особняка. Явно птица не низкого полета.

– Кто он?

– Томаш Корбан. ЦРУ. Разведчик во втором поколении, его отец работал против нас, и он тоже. Все это время.

Я промолчал. В ЦРУ, – а я немного про них знаю, но знаю, – понятно, что после 9/11 самым популярным языком стал арабский, еще фарси, урду, пушту, и если ты хотел продвинуться по службе, то тебе надо было учить эти языки и проситься в одну из резидентур или в группы аналитиков по Ближнему Востоку. Но были и такие, которые все это время учили русский. Это те, кто работает против нас не из соображений карьерного роста, а по принципиальным соображениям, законченные русофобы. И таких в США немало, большая часть имеет наводящие на размышления фамилии. Корбан – он кто? Чех? Поляк? Словак? В любом случае нигде не найдешь таких ярых русофобов, как в самой России или в граничащих с ней странах. В той же Западной Европе. Я не видел ни одной страны, где была бы повальная русофобия.

– Начальник станции?

– Нет, инспектор. Но не только. Мы посмотрели: его карта разъездов – это настоящий клад. Польша, Литва, Латвия, Грузия, Украина, Румыния, Молдова, Армения, Узбекистан, Казахстан. И это только то, что нам удалось отследить. Похоже, что-то вроде специалиста по сложным проблемам.

Вот, значит, как? Ну, раз так, придется проблему решать. Может, даже и радикально. Ничего необычного в этом нет – я долго тут обретаюсь и знаю, как сделать так, чтобы следы повели в другую сторону. В том-то и моя опасность – там мои охотничьи угодья. Я там свой.

– Еще что?

– Работа по «Сирене» признана успешной. К тебе претензий нет.

– Еще бы были… – проворчал я.

– Дальше – что думаешь?

Я рассказал. Жека скептически покачал головой:

– Бред.

– Почему?

– Сам подумай. Собрать груз в десять тысяч тонн. Нелегально. Погрузить это на корабль. И никто не чухнет?

– Это мафия.

– Да какая разница! Слышал пословицу: преступный мир таков, каким государство позволяет ему быть.

– Чьи слова?

– Корецкий… кажется. Или нет… Читал где-то. Возвращаясь к нашим баранам: а ты уверен, что мафия пойдет на сотрудничество?

– Может, да, а может, и нет. От многого зависит.

– А проблему снабжения Сирии надо решать сейчас. И – качественно. Ты понимаешь, там ждать не могут.

– А ты понимаешь, что, если ты отправишь еще один сухогруз по тому же маршруту, с ним произойдет то же самое? Кстати, что с «Сиреной» произошло, выяснили?

– Не до конца. Мы предполагаем наличие взрывного устройства на одном из контейнеров. Его могли поставить при погрузке в порту или даже на железной дороге. Лабусы[18] нас ненавидят, американцам их на это подписать – что два пальца… в общем.

Да, лабусы нас ненавидят. И чтобы перестали нас ненавидеть – надо для начала перестать называть их лабусами. Они, конечно, во многом виноваты, но и мы вносим достойный вклад в ту рознь, что разъедает все, как кислота. Когда мы тоскуем о пролетарском интернационализме, надо признать, что и мы сделали немало для его разрушения.

– И что ты предлагаешь?

– Те, кого я прислал, еще с тобой?

– Да. Я пока спрятал их.

– Легализовать сможешь?

– Как?

– Устроить на работу в ЧВК. Чтобы у них было право сопровождения судов.

– Не вопрос. Смогу.

Это можно сделать через Горана. У него хорошие связи в бывшей Югославии, которая уже давно является первым поставщиком наемников в Европе. Во время гражданской войны в Ливии на стороне Каддафи воевали сербские и хорватские снайперы-наемники, они немало там арабов положили и потом скрылись, уйдя на лодках, а повстанцы точно так же привлекали албанцев, бывших УЧК[19], потому что албанцы – мусульмане, а сербы и хорваты на джихаде – это не кошерно. В Боснии и Герцеговине полно вербовочных пунктов, там вербуют в Афганистан, Ирак, Африку, даже в Латинскую Америку. Скорее всего, проще вербоваться не через саму Хорватию, а через Боснию и Герцеговину или даже Косово. Там такой бардак, что концов днем с огнем не сыскать. И дешево…

– Как быстро?

– Дней десять. И что дальше?

– Дальше слушай…