Экипажи готовить надо

- Весь этот план мы с пионерских своих лет наизусть знаем, - сказала Таня Рублева. - Да и ребятишкам осточертели подобные мероприятия. Ведь в школе их тем же пичкают.

- Товарищи вожатые, - возразил начальник лагеря, спрятав глаза под густыми, опаленными солнцем, бровями, - не думайте так, что вот-де вы новаторы, а мы тут бюрократы, понимаешь, консерваторы… - Он посмотрел на старшего, и тот иронически улыбнулся. - Мы тоже газеты читаем и знаем: есть у нас еще чинуши, понимаете, перестраховщики, боятся всего нового… Но у нас с вами особое производство, мы имеем дело с детьми. Я люблю детей, иначе бы я здесь не был. Люблю. И все же это дети. Тут вам, товарищи, не завод, где вносят рацпредложения. Вот вы говорите - винтовки… Это пионерам-то? Да они перестреляют друг друга и нас с вами! - И, сдвинув брови-щетки, начал чеканить, подкрепляя сказанное энергичными жестами руки: - Никакого огнестрельного оружия в лагере я не позволю. Вышки тоже. Прыгнет, захлебнется, и - с концом! Поминай, как звали. А уж о яхтах говорить нечего!

- Ну, знаете, волков бояться… - начал было Иван.

- Вот пусть наши массовики да физруки и возьмут на себя занятия и тренировки, - поддержала его Таня. - А то посмотришь - что они делают?

- Да ничего, - сказала Ирина. - Зарядку проведут, а потом возле купалки торчат целый день. Чтобы, упаси боже, кто из пионеров на глубину не заплыл…

- Ох, ох, зачем так сердито? - Василий Васильевич вдруг помягчел весь, глядя на Ирину. - Такая хорошенькая и такая сердитая. - И - улыбка! Широченная, полногубая, добрейшая, всесокрушающая улыбка осветила лицо начальника лагеря. - Хорошие вы у меня ребята! Знаю, знаю. Вот хотя бы Татьяну Георгиевну возьмем… так ведь ее же на руках пионеры носят, честное слово. А Иван Ильич… в лес, понимаете, ребятишек… Это хорошо! Одобряю. Водите. Только одно у меня к вам… и неудобно, право, но приходится. На обед-то опять опоздали. Я ушам своим не поверил. Как, - говорю, - третий опоздал? Да ведь он вчера опоздал! И сегодня, - говорят, - опоздал… Но! Я верю, Иван Ильич, что это было в последний раз, верю, дорогой мой, верю. Ну, а сейчас… - Василий Васильевич поглядел на часы. - Мне - в столовую, проверить, все ли готово к полднику, да и вам надо к отрядам. Через пять минут горн, - И встал.

- Так как же? - напомнил Иван. - С предложениями-то?

- А! - спохватился Василий Васильевич. И беспокойно прошелся по кабинету, усиленно размышляя о чем-то. - Ладно! - решительно сказал, останавливаясь напротив Ивана. - По рукам! - и не успел Иван глазом моргнуть, как рука его оказалась в теплой широкой руке начальника лагеря. - Трудно, но будем стараться. Буду пробивать завком, партбюро, другие организации. Буду, друзья мои, буду, все, что в моих силах!..

По выражению лица Юрия Павловича было видно, что сцена доставляет ему настоящее удовольствие. Он даже, может быть, сожалел, что не прихватил кинокамеру - такой кадр!

Когда девушки разошлись по своим отрядам, старший догнал Ивана и зашагал с ним рядом.

- Куришь? - протянул пачку сигарет.

- Нет. Спасибо.

- А зря. К твоей шкиперской бородке да еще бы трубку, ну, викинг и викинг.

- Я чалдон.

- Нет, ты викинг, - вздохнул Юрий Павлович. - Хочешь знать, что я думаю о всей вашей затее?

- Интересно…

- Обвел тебя Вася вокруг пальца, а ты и не заметил.

- То есть как это?

- Да так… "Когда?" - вот вопрос, который следовало тебе задать, не выпуская его руки из своей. Когда, конкретно, будет то-то и то-то? Когда он поедет в город, когда привезет снаряжение? Понял?

Иван приостановился и повернул обратно, наперерез начальнику лагеря, который направлялся в столовую.

"Уши развесил, елки-моталки! Ах, мол, хорошо как получилось!"

- Василий Васильевич! - окликнул он начальника. И, подойдя ближе, спросил: - Я хотел бы… Когда, конкретно, вы поставите вопрос перед завкомом насчет инвентаря и прочего?..

- Иван Ильич, дорогой, некогда мне сейчас, горн вот-вот. И потом, извини, - понизив голос, сказал Василий Васильевич, - мне еще в уборную… - Повернулся и, правда, засеменил к будке, покрашенной в голубой цвет.

- Артист! - кивнул Юрий Павлович вслед торопящемуся начальнику.

- Прохиндей, - согласился Иван.

- Будет вам и белка, будет и свисток, - заверил Юрий Павлович. - Когда лето кончится… Эх, симпатичный ты малый, викинг, но дитё. Как многого ты еще не знаешь! И Васю, в частности. Этот человек классически, виртуозно умеет уходить от лишних затрат своей энергии… Не-ет, викинг, поседеет твоя борода, но Васю тебе не пронять. Тут железно.

- А ты, Юра, прости меня, выглядишь сейчас этаким любителем жареного, - сказал Иван. Его стали раздражать в старшем покровительственный тон, торжество в голосе и даже то, что в чем-то он, старший, несомненно, осведомленнее его, Ивана, опытнее. - Ты-то почему в стороне?

- А мне, знаешь, до лампочки, по-русски выражаясь! - старший хотел, видно, беспечно улыбнуться, но улыбка получилась натянутая. - Я делаю то, что мне положено, а "гореть"… Нет уж, увольте.

- Теперь понятно… - начал было Иван.