Экипажи готовить надо

- Да и тебе, - перебил Юрий Павлович, - зачем тебе это? Без дураков, зачем? Готовишься в университет, собираешься стать ученым, так на кой черт?..

- Меня приучили, понимаешь, с детства приучили делать все на совесть, если уж взялся. И дед приучал, и отец.

- На совесть, - язвительно усмехнулся старший. - Кому нужно?

- Мне, - сердито сказал Иван. - Хотя бы мне самому.

- Ладно! - махнул рукой Юрий Павлович, и видно было, что он не на шутку взвинчен. - Как-нибудь в другой раз…

Они подходили уже к столовой, справа и слева их обгоняли отряды, спешащие на полдник.

Глава 13

"Нет, это идиотизм! - думала Анна Петровна, прохаживаясь между рядами аккуратно заправленных коек в пустой палате. - Мальчишка! В лагере-то первый раз…"

Помощник ее оказался, ко всему прочему, еще и на редкость упрямым, бестактным человеком. Дело дошло до того, что он стал игнорировать ее, Анну Петровну. Стоило ей заикнуться, что сегодня у них по плану музыкальный час, как он, размахивая руками, начинал доказывать, что-де ни к чему этот музыкальный час, настаивал, убеждал, и она как-то даже терялась от такого натиска. Кончалось тем, что она оскорбленно замолкала и только глядела, как взбудораженные пионеры надевают кеды, достают удочки, бумагу, карандаши, веревки, сачки и еще какие-то штуковины. Собираются и беспорядочной толпой, с шумом, гамом, облепив вожатого со всех сторон, уходят в лес. Она с презрением смотрела на его бородатую голову с вечно непричесанной гривой, пока орава не скрывалась из виду.

Начиналось мучение, как вынести в безделье долгий день - не день, а год…

Уже все перестирала и себе, и ребятишкам, пересмотрела журналы в пионерской комнате, сходила к лагерной сторожихе, попила у нее чай из самовара и послушала неинтересные жалобы на завхоза… Ну, что еще?.. Нет, завтра же надо покончить с этим!

Но когда представила, как будет завтра, как она решительно возьмет отряд в свои руки, то почувствовала неуверенность. Более того, она была почти убеждена, что стоит бородачу крикнуть: "Ребята, кто в лес - собирайтесь!", как словно лихорадка охватит весь отряд. И ничем их не остановишь, это же нынешние дети. Невоспитанные до невозможности!

Все чаще и чаще за последние годы приходит вот такое чувство бессилия, раздражения и неприязни к разболтанной ребятне. Восемнадцать лет учит она, Анна Петровна, младшие классы, но никогда еще не было так трудно.

- Ну и дети пошли, черт знает, что за дети! - то и дело слышишь в учительской.

- И заметьте, - поддерживает кто-нибудь из учительниц, - год от года все хуже и хуже.

Анне Петровне самой все большую и большую усталость приносит каждый урок. И она знает, в чем причина. Причина в семье. Говорил же Макаренко, что воспитывать надо до пяти лет, после пяти приходится перевоспитывать… Сумела же она, Анна Петровна, воспитать своих детей как следует, и теперь одна радость: ни от учителей, ни от вожатых слова плохого не слышала. И Анне Петровне неодолимо захотелось повидать своих, сейчас же, сию минуту. Она знала, что, побыв с ними, поворчав на них за мелкие их грешки, да просто поглядев на них, успокоится.

Славик и Света, сразу же освобожденные вожатой от математической игры, подошли. Анна Петровна увела их в беседку, где было прохладнее; Света уселась к матери на колени и руку закинула ей за шею.

- Ну, как вы тут? - спросила Анна Петровна, вороша Славику выцветшую на солнце челочку.

- Мам, - сказал Славик, глядя на нее серыми отцовскими глазами, - возьми меня в свой отряд. Возьми, пожалуйста. У вас так интересно, все говорят… Возьми, а?

- И меня, мамочка! - заныла Света. - Меня тоже. - И зашептала: - Наша баба-яга совсем спятила…

- Что, что ты сказала?

- Правильно она сказала, - упрямо и как-то незнакомо насупился Славик. - Орет и орет…

- Это вы откуда набрались таких выражений? Это еще что за "баба-яга"? Это что еще за "спятила"? Это что за "орет"? - И Анна Петровна, не сдерживаясь, обрушила на головы своих чад все то раздражение, что накопилось за последние дни.

Света, округлив глаза, не мигая смотрела на мать, Славик стоял хмурый и чертил носком сандалии дугу на земле.

Выговорившись, Анна Петровна отрезала:

- Чтоб я больше не слышала подобных разговоров, подобных слов! Иначе отправлю в город к отцу.

- А мы и сами со Светкой решили, - надув губы, сказал Славик. - Не возьмешь в свой отряд, сбежим.

- Ты что, ремня захотел? - чуть не задохнулась Анна Петровна.

- Ну, мамочка, - зашептала Света, испугавшись за брата, - ну, не сбежим, не сбежим… мы просто так решили сказать, что сбежим…

От детей Анна Петровна ушла с головной болью.

В палате было душно.

Анна Петровна присела на кровать и прислонилась лбом к никелированной спинке.

"Завтра же надо покончить с этим, завтра же! А если упрется, то пойду к начальнику, пусть забирает этого обормота от меня! В противном случае, скажу, отказываюсь работать…"

Но тут Анна Петровна подумала, что убирать вожатого с отряда или из лагеря - это же без педсовета не обойдется. А если педсовет, надо будет что-то говорить. А что она скажет? Чем он там с ними занимается в лесу?