Экклезиология вступления в клир

Все условия вступления в клир имеют личный характер, т. е. они связаны с самой личностью кандидата, а не с его происхождением и социальным положением. Церковь призывает тех, кто достоин служения в ней. В принципе, каждый член Церкви может быть призван к служению в ней, а в частности к служению в клире. В силу этого, новозаветное особое служение отличается от ветхозаветного. В Ветхом Завете священство было доступно лицам одного колена. В Новом Завете, в котором каждый член Церкви поставляется на царственно — священническое служение, особое священство доступно для всех ее членов. Если все члены Церкви — цари и священники Богу и Отцу своему, то в ней нет ни колена, ни рода, члены которого исключительно бы поставлялись в клир.

Если каждый член Церкви может быть поставлен на служение в ней, то тем самым исключается принцип наследственности служений. Служения в Церкви не могут быть передаваемы в каком бы то ни было личном порядке, а следовательно и в порядке наследственности, т. к. на служения поставляются Церковью те, кто предызбраны Богом как достойные по своим личным качествам. Тем не менее, тенденция к установлению принципа наследственности очень рано стала проявляться в Церкви. Уже Ориген свидетельствовал, что в его время епископы и пресвитеры стремились передать свое служение своим детям или родственникам. Вероятно в отдельных случаях такая передача происходила, а в отдельных местах могла даже приобретать характер некоторого обычая. 76–е Апостольское правило решительно запрещает «творить наследников епископства и собственность Божию давать в дар человеческому пристрастию». Церковные правила не издавались в предвидении тех или иных случаев церковной жизни, а на основании того, что наблюдалось в самой жизни. Следовательно на основании этого правила мы можем заключить, что наследственная передача служений епископа была настолько распространенным явлением, по крайней мере в той среде, к которой принадлежал составитель Апостольских правил, что он счел нужным специально об этом сказать. В конце VII века к вопросу о наследственности клирового служения вернулся Трулльский собор в связи с тем, что в его время в Армянской церкви установился обычай ставить в клирики только лиц, происходящих из священнических родов. Собор осудил такой обычай, видя в нем «последование иудейским обычаям» и предписал «да не будет позволено отныне желающим возвести некоторых в клир, впредь взирати на род производимого; но испытывая, достойны ли они, по изображенным в священных правилах определениям, быти сопричисленными к клиру, да производят их в служители Церкви, хотя бы они происходили от посвященных предков, хотя бы нет» [106].

Трулльский собор о наследственности в поставлении клириков говорил только применительно к Армянской церкви. Должны ли мы заключить из этого, что во время Трулльского собора нигде в других местах такого обычая не существовало? Такое общее заключение было бы неправильным. Во всяком случае, по — видимому, нигде в Византии не существовало такой обязательности принципа наследственности, как это утвердилось в Армянской церкви. Фактическая сословность духовенства существовала в Византии, хотя и в очень неясной форме. Вальсамон свидетельствует, что в его время в некоторых церквах епископы были принуждаемы на основании хрисовул императоров ставить в клир только потомков клириков или же тех, кого они вместо себя предлагали [107]. Отчасти наследственность в замещении клириков поддерживалась ктиторским правом, когда ктиторами[108] церкви были священники [109].

Отвергая наследственную передачу служений, Церковь не менее решительно противится назначениям епископами своих преемников. «Епископу не позволяется вместо себя поставляти другого в преемники себе, хотя бы он и был при конце жизни. Аще же таковое соделано будет, то поставление да будет недействительно. Но да соблюдается постановление церковное, что епископа должно поставляти не инако, разве собором и по суду епископов, имеющих власть произвести достойного, по кончине представившегося» [110]. Из этого правила Антиохийского собора следует, что епископы при своей жизни не только определяли своего преемника, но даже его поставляли [111]. Указывая, что избрание епископа должно совершаться собором и по суду епископов, Антиохийский собор тем самым осудил всякое назначение епископами своих преемников. Однако, в той или иной форме, такого рода назначения иногда практиковались в Византии, но они обычно встречали сопротивление со стороны церковной власти. Вальсамон передает следующий случай: «…покойный славный митрополит Филиппопольский, когда отказывался от своей митрополии под тем условием, что святый собор митрополитом Филиппопольским вместо него поставит его эконома, не был удовлетворен, но получил такой ответ: если имущество, приобретенное епископом после хиротонии из церковных доходов, не может дарить или передать, кому хочет, тем паче епископство» [112].