Эклектика (СИ)

Хезел нашелся в одной из казарм Гифтгарда. После боя у Анлоса Хезел лишился и оружия, и доспехов, и кузнецы замка только сегодня сумели подогнать доспехи под громадное тело полукровки. Матерью рыцаря была мойра, отцом — гигант из пустынь, спрятанных за Золотыми палатами. Так говорил сам Хезел. Белладонне казалось, что рыцарь приукрашивает — мойры недолюбливали другие расы. Как бы то ни было, рыцарь из Тауры относился к Валентайну с почтением, к самой же Белладонне — с трепетом.

Увидев Донну, Хезел едва не сломал пальцы кузнецу, что налаживал механизм, в попытке жеста приветствия. Толстые губы растянулись в улыбке.

— Миледи! — пробасил он. — Лорд Леонард!

— Приветствую вас, лорд-командующий, — с усмешкой поздоровалась Белладонна.

Бледная кожа Хезела запунцовела.

— Ох, я бы рад, Донна, — сказал он. — Только, боюсь, лорд-командующий теперь Гранд. Жаль почившую леди…

— Боюсь, лорд, комендант теперь вы, — жестко сказала она.

Кузнец навострил уши. Хезел, не понимая, хрипло выдохнул:

— Простите?

Леонард выступил вперед.

— Лорд Гранд поступил весьма недостойно, напав на леди Белладонну с саблей в руках.

— Да быть не может! Лорд никогда бы… Вы что же, убили его, лорд Леонард?

Все это прозвучало донельзя комично.

— О да, лорд Хезел, — произнесла Белладонна. — Лорду Гранду улыбнулась удача: он погиб от клинка Лео.

— Повезло бы ему чуть больше, и он бы умер от вашего клинка, моя Донна, — заметил Лео. — Предательство всегда наказуемо, не так ли, лорд?

Тут Хезел громким басом приказал кузнецу выйти вон. Беглый майоминг, прижимая к тощей груди инструмент, немедленно удалился, оставив их втроем.

— Он немой, — пояснил Хезел. — Ничего не расскажет, а писать не умеет. Посмотрю я, что нарисует, если додумается! Дорогой Лео… Вы говорите о… о лорде Валентайне, ведь так? Мы слышали эту историю, признаться, даже несколько историй… Какая же из них истинна, миледи?

Белладонна сурово взглянула на новоявленного владельца Гифтгарда.

— Истина состоит в том, лорд, что я не позволю жить подлецам, покусившимся на Оссатуру. Я не позволю им жить, даже если не был прав Валентайн. Ни одна ошибка моего мужа, — так Белладонна называла его впервые, — не стоила бы тысячи жизней моего народа. Тысячи жизней! Я не смогу простить такого. Вы сможете, лорд Хейзел? Но Валентайн был прав. Он был прав, когда скинул этого ублюдка. Я видела своими глазами, как Майриор уничтожил нашу армию, потому что ему так захотелось. Это… это неправильно. Найдется ли на свете глупец, что посчитает это правильным? Нет, лорд Хейзел, последний известный мне глупец лежит сейчас у ворот Гифтгарда с отрубленной головой. Каково же ваше мнение о происходящем, лорд Хейзел? — Белладонна ощутимо напряглась.

Однако волноваться не было нужды.

— Жизни рыцарей Гифтгарда и моя жизнь, Донна, всегда были к вашим услугам. Не будем нарушать клятву.

Лорд Хейзел наконец поклонился ей в старинном приветствии — в том, каким встречали леди Сиенну, вернувшуюся из Чарингхолла.

Раздались хлопки.

Опешив, троица повернулась к дверному проему — там стоял щеголеватого вида мужчина с дорожной сумкой в руке. Темные волосы гостя, наспех собранные в хвост, топорщились во все стороны, глаза, опухшие, отливали краснотой. Их хозяин либо пил, либо плакал всю ночь — это сложно было разобрать Белладонне, никогда не делавшей ни того, ни другого. Она вновь приложила руку к груди, отдавая дань уважения Глубинному клинку королевства.

— Лорд Оррей.

Хезел и Леонард не торопились делать того же.

— Картина маслом, — едко произнес Ричард. — Здесь все такие верные и честные, я явно лишний, вы так не думаете? Дорогой мой Лео, еще немного, и ты убьешь меня взглядом. Не сказать, что сильно расстроюсь. Единственной причиной выступит, кто именно убил.

— Что ты тут делаешь?

Белладонна знать не знала, почему эти двое не выносили друг друга.

— Вещи собираю. Не видно? — Ричард насмешливо потряс сумкой, но Донна смотрела не на нее, а в блестящие глаза Клинка, адмирала и единственного чистокровного вампира в истории, добившегося уважения Короля. Они свидетельствовали, что их хозяин был явно не в себе. Ей начало казаться, что Оррей болен или просто неважно себя чувствует, например, выпил плохой крови или простудился. В нынешнее странное время Донну не удивила бы и болезнь Клинка Синааны.

— Крысы начали бежать корабля? — едко отозвался Леонард, но Белладонна остановила его рукой.

— Ты уходишь?

Ричард опустил сумку на пол и зачем-то полез в карман. Рука упорно попадала не туда.

— Верно подмечено. Я возвращаюсь домой.

Белладонна замерла, Хезел озадаченно закряхтел, и один только Леонард продолжил недоверчиво сжимать кулаки.

— Домой? — повторила она. — Но Кэрлима же…