Эклиптика

(Дальше кадры выполнены в темно-коричневых тонах.) Ирфан Тол под водой, в противогазе, дорожная сумка пристегнута к нему, как парашют. Вверх устремляется поток пузырьков. Чем глубже он погружается, тем отчетливее видно то, что находится на дне, – груда сломанных мотоциклов. С деталями двигателей играет ребенок. Девочка в очках для плавания. Но тут герой начинает всплывать и теряет ее из виду. (Картинки теперь в более светлой тональности.) С бортика лают собаки. Он жадно глотает воздух. Внезапно его снова затягивает под воду: тонкая ручка ухватила его за лодыжку. Барахтаясь, он идет ко дну, к ржавой груде металлолома. Перед глазами у него возникает бледное лицо девочки. Она дышит через обычную трубку для плавания. За спиной у нее колышется очень длинная коcа. Девочка тянет его все глубже и глубже, мимо колес и рулей. В дно бассейна встроен люк. Девочка поворачивает ручку, открывает дверцу, и они проталкиваются внутрь. В полумраке падают в обшитую металлом комнату, быстро заполняющуюся грязной водой. Девочка просит помочь ей задраить люк, и вдвоем они налегают на дверцу. Поток воды иссякает. Они стоят в мокрой одежде. Герой срывает противогаз.

– Где мы? – спрашивает он.

– В цистерне для сточных вод.

Палуба H, – говорит он про себя. – Я снова внизу.

* * *

По отрывкам из других выпусков мне удалось частично проследить за развитием сюжета. Но целиком сохранившихся страниц было мало. В последних номерах кадры были выстроены смелее: наклонные прямоугольники пересекались под причудливыми углами, надписи и пузыри с текстом выходили за рамки кадров и наползали на соседние изображения. Судя по обложкам, Ирфан постепенно пробирался к верхней палубе мертвого корабля. Мизансцены на рваных страницах были уже не такими угрожающими: спортзал, полный стюардов с гантелями; бар, где подают сухой лед в бокалах для шампанского; кинотеатр, в котором крутят “Унесенных ветром” или что-то стилизованное под них. Какая мука – прочитать историю на четверть и не знать, чем все закончится.

Я собрала все страницы пятого выпуска, какие только смогла спасти. На обложке Ирфан Тол сжимал в руках зажженную динамитную шашку и гарпун. В его глазах читались отчаяние и боль. Название комикса было выжжено на потускнелой обшивке корабля, к которой прислонялся Ирфан. Как и во всех других выпусках, имя и фамилия автора были вырезаны. Я открыла титульный лист посмотреть выходные данные. Сценарист: вымарано. Художник: вымарано. Шрифт: вымарано. Цвета: вымарано. Название издательства тоже закрашено. И тут внизу страницы я заметила блеклую надпись мелким шрифтом. Невооруженным глазом ее было не разглядеть. Лупы у меня не было, и я поднесла к надписи стеклянный курант. Буквы расплылись, а затем стали отчетливее.

Текст и иллюстрации © Джо Натаниел

* * *

В столовой Назар терпеливо сидела у ног Куикмена, пока тот накладывал в салфетку ломтики суджука и яичницу. Нам не полагалось кормить собаку – это было негласное правило, за соблюдением которого директор строго следил, – поэтому, услышав мои шаги, Куикмен вздрогнул и спрятал салфетку у себя на коленях.

– А, это ты, – пробормотал он. – Напугала меня до полусмерти. – Он достал салфетку и добавил туда грецких орехов с тарелки Мак. – Знаю, что нельзя, но к черту правила… Зато на душе легче.

– Ты бы лучше подумал, что будет, когда эта острая колбаска из нее выйдет, – сказал Петтифер, наблюдавший за процессом со стороны. – Твое преступление учуют.

– И как же они докажут, что это я?

– Собака расколется на допросе, как только ей почешут брюхо.

Я заняла свое обычное место возле Мак.

– Ты что, не спала? – спросила она. – Что-то ты совсем бледная. Пойду принесу тебе фруктов.

– Мак, мы у тебя всегда бледные, – вступился за меня Тиф. – Успокойся. Пусть женщина ест что хочет.

Я налила себе стакан молока.

– Этого явно мало, – сказала Мак.

– Выпью два, – ответила я.

– Вот-вот, не торопись, – сказал Тиф, поднимая вилку с дрожащим кусочком требухи. – Начинать надо с малого.

Нагнувшись, Куикмен протянул собаке салфетку под столом. Она принялась жадно поглощать еду у него с рук.

– Я прекрасно понимаю, что теперь она никогда от меня не отлипнет, – сказал он. – Но вообще-то я и сам к ней прикипел.

Когда собака доела, он выпрямился и, поискав, куда бы выкинуть слюнявую салфетку, остановил выбор на тарелке Петтифера.

– Эй! – воскликнул Тиф. – Гадость какая!

Куикмен расхохотался, а вслед за ним и Мак. Я тоже готова была рассмеяться, но горло сдавило чувство вины, и я поспешно хлебнула молока.

Внезапно Кью встал из-за стола и принялся собирать грязные тарелки.

– Нелл, не поможешь мне это отнести?

Я удивленно уставилась на него.

– Женщина только села, – сказал Тиф. – Ты и сам прекрасно справишься.

– Давай я помогу, – сказала Мак.

Кью многозначительно посмотрел на меня, и я догадалась, что это лишь предлог, чтобы поговорить со мной с глазу на глаз.

– Да ничего. – Я встала. – Все равно я хотела сходить за чаем.

Петтифер прищурился: