Эклиптика

Пряча руки в карманах пальто, Виктор окидывал взглядом берег по обе стороны причала.

– Да этот пляж тянется на мили.

– Холст должен быть где-то неподалеку.

– Давай поищем там. – Он указал на юг.

– Но домик совсем в другой стороне. Скорее, надо искать на севере.

– Тебе виднее.

– Нет, ты прав. Его могло отнести туда течением.

Я двинулась на юг, обшаривая берег взглядом, но вскоре полоска пляжа истончилась, и я уперлась в кусты. На воде холста тоже не было видно.

– Пойдем обратно. – Я развернулась, и Виктор тихо зашагал следом. Держась чуть поодаль, он пристально наблюдал за мной, а в поисках участвовал лишь вполсилы.

– Долго еще? – спросил он.

– Что? – Я внимательно оглядывала береговую полосу.

– Долго еще ты будешь упорствовать?

– Знаешь, мог бы и помочь, а не желать мне провала.

– По-твоему, я этого тебе желаю?

– Не знаю.

– Давай поспешим, Элли. Скоро стемнеет.

Но Виктор не понимал, что сумрак – наш союзник. Если целлофан порвался, мы наверняка заметим сияние. Когда наступит кромешная тьма, к панно нас приведет голубой свет.

Я прочесывала пляж в поисках бугорка или торчащего угла – вдруг рулон завален камнями. Ничего. Выписывая зигзаги, я проверяла тротуар, отделенный от пляжа низкой каменной стеной. Ничего.

Когда мы добрались до причала, я заглянула в окна будки – рулон могли отнести туда, как в бюро находок, и оставить в углу. Но нет. Внутри были одни коробки.

Виктор ждал меня наверху, присев на капот автомобиля. Он взглянул на часы.

– Там ты еще не искала. – Он указал на север. – Я буду здесь. У меня в туфли камни набились.

Я спустилась по склону, сбегавшему от дороги к левой половине пляжа. На мелководье на буйках стояли небольшие швертботы. Их было четыре, разного цвета и с разными названиями, паруса обмотаны вокруг мачт. У всех, кроме одного, корма была закрыта брезентом.

Вдоль берега тянулась зеленая изгородь. По другую сторону от нее на пригорке густо росли высокие деревья. Впереди виднелась россыпь домиков. Джим Калверс не ждал меня ни в одном из них. Я поняла, что он меня бросил. Я не знала, когда это произошло, но он ушел. Да и искать было нечего: того, что я надеялась найти, здесь не было. Я потащилась обратно. Каждый шаг выкачивал из меня силы.

Виктор сидел в машине. Окна запотели, изнутри доносился рокот голосов радиоведущих. Он опустил боковое стекло.

– Вечером обещают грозу, – крикнул он. – Я бы не хотел, чтобы она застала меня в дороге.

Я кивнула и побрела к машине. О дороге в Лондон и возвращении в пустую квартиру думать не хотелось.

Виктор завел мотор. У меня болело плечо. Взбираясь по склону, я бросила последний взгляд на озеро и вдруг заметила, как что-то качается на волнах и бьется о сваи под дощатым настилом причала. Большой сверток в форме папиросы.

Забыв о боли, я бросилась к причалу.

– Элли!

Добежав до середины помоста, я легла на бок, перевернулась на спину.

– Элли!

Пролезла под перилами.

Тут меня настиг Виктор.

– Ты так заработаешь еще одну травму. Вылезай.

Подо мною мирно плескались волны. Ноги болтались над водой. Должно быть, Виктор прочел решимость в моем взгляде: он бросился вперед, протянув ко мне руки. Но я уже падала.

2

Стаскивая пальто и отряхиваясь от воды, Виктор пробирался к берегу. Сквозь мокрую рубашку просвечивали слипшиеся волосы у него на груди. Он отплевывался озерной водой и тер глаза – очки он предусмотрительно снял, чтобы не утонули. Я лежала на гальке рядом с холстом. Промокшая насквозь, без единого живого места, без перевязи. В боку сильно кололо, но боль приглушало чувство облегчения. Виктору же нечем было утешиться – кроме осознания, что я цела и невредима.

– Когда-нибудь, – он остановился у моих ног, с него ручьями текла вода, – я найду тебе другого психотерапевта. – Хватая ртом воздух, он согнулся пополам. – Что ты со мной творишь, черт тебя дери? Мне, между прочим, пятьдесят лет. Я не создан для таких приключений.

Тяжело дыша, я улыбнулась.

– Ты мог не прыгать за мной в воду.

– Я, мать твою, поскользнулся, пытаясь до тебя дотянуться.

– Я же крикнула, что все нормально.

– Откуда мне знать, что ты там крикнула? Я думал, ты зовешь на помощь. – Дрожа, он опустился на гальку. Рулон лежал между нами. Виктор покосился на грязный целлофан, обмотанный клейкой лентой. – Это и есть твое панно? Выглядит не очень.

Я все еще сжимала рулон в руке.

– Главное не обертка, а что внутри.

– Так бывает не всегда, уж поверь. Надеюсь, мы не зря возились с этой штуковиной. Не за каждой картиной я готов бросаться в ледяную воду.

– Я думала, ты поскользнулся. (Виктор искоса на меня посмотрел.) Извини.

– Вот-вот. – Отряхнув руки от гальки, он нацепил очки. – Полцарства за полотенце.

– Можем обсохнуть у огня, – предложила я.

– Где?

– В домике Генри. Он в пяти минутах отсюда.

Виктор взглянул на дома вдали.

– А это мысль. У меня уже зубы стучат.

– Я слышу.

Он прижал ко рту ладонь.

– Оно того стоило, – сказала я. – Увидев панно, ты сам все поймешь.

– Я просто хочу обсохнуть и поехать домой.

– Оно твое. Я тебе его дарю.

Виктор принялся растирать колени.