Эколог в СССР. Весна 1975

— Власов, слушаю! — слушает несколько секунд и говорит в трубку: — Есть! — идет к двери, на ходу бросая мне: — Сиди тихо, на, я сейчас, — выходит и я слышу как закрывается замок снаружи. Я остаюсь один ничего не понимая. Скованные за спиной руки болят конкретно.

СЮЖЕТ 7/5

1975. Город.

Кабинет с большой приемной этажом выше. На стене портрет Дзержинского, но другой, побольше, и Феликс на нём уже не улыбается.

Власов: — Товарищ полковник, капитан Власов по Вашему приказанию…

Антон Геннадьевич Лазарев

Лазарев (перебивая): — Ты что Власов, ё, творишь⁈ Ты зачем этого пионера к нам, ё, приволок, да еще, ё, пытаешь его?

Власов: — Так ведь сигнал! Бомбы! Предотвращаю теракт.

Лазарев (стонет, но немного успокаивается): — О-о-о, долбоящер португальский! Поедешь, ё, на остров Александры Земли Франца-Иосифа, у белых медведиц роды охранять, с карабином Симонова.

Власов (уставясь в пол и чуть не плача): — За что, тащ полковник? Я же верой и правдой, столько лет…

Лазарев (рявкая): — За долбоклюйство, за что же еще! — и продолжает уже более-менее спокойно: — Ты сам то до конца читал сочинение этого пионера⁈

Власов (воспряв духом): — Нет, тащ полковник, только первый лист, где про бомбы. Там заголовок «Бомбы замедленного действия под будущими поколениями коммунистов» и первый абзац «Эти бомбы невозможно обезвредить имеющимися средствами, нужны специалисты, которых нет, и оборудование, которое тоже пока не изобрели». Полагаю, что под детсады и школы заложили, на.

Лазарев: — Ясно все с тобой, Власов, и твоим агентом в РайОНО. Там ещё пять страниц, которые ты у меня потом наизусть выучишь! И все они про бомбы, только не те, про которые ты думаешь. Ладно, все потом, быстро давай ключи от своего кабинета и наручников и сгинь с глаз моих, я сам уже с пацаном разберусь. И молись, Власов, что бы его родители жалобу на нас не накатали. Его сочинение уже весь Райком и пол-Обкома читают.

СЮЖЕТ 7/6

1975. Город.

Дверь открывается и в кабинет где я сижу и, честно говоря, грущу, вошел не его неспокойный хозяин, а высокий, худощавый и подтянутый мужчина с залысинами на голове. Я напрягаюсь… Но, мужчина сразу же расстегивает мне наручники, широко улыбается и начинает говорить…

Сцена 8. Не просто Скрепа, а Супер-Скрепа!

СЮЖЕТ 8/1

1975. Город.

Кабинет Первого секретаря Областного комитета КПСС, Депутата областного Совета, Героя социалистического труда, Евгения Константиновича Филатова.

В кабинете двое, сам Филатов и его гость, пожилой мужчина в строгом старомодном костюме галстуком. Хозяин и гость сидят в углу кабинета. На кофейном столике карельской березы стоят вазочки с печеньем и другими сладостями. Свет в кабинете притушен, но рядом с неспешно пьющими чай и беседующими людьми горит изящный торшер.

Иван Поликарпович Пичугин «Птица»

Гость Первого секретаря — Иван Поликарпович Пичугин, старый большевик, партийная кличка «Птица», 1898 года рождения, вступил в РСДРП (б) в 1915 году в партийной ячейке рабочих шпалопропиточного завода. После Гражданской, с перерывом на Отечественную, до самой пенсии, считай всю жизнь, Пичугин проработал в партийных идеологических структурах. Сначала под водительством А. А. Жданова, а закончил трудовой путь старшим референтом идеологического отдела ЦК, который лично курирует секретарь ЦК и член Политбюро ЦК М. А. Суслов. Так, он принимал участие в написании «Краткого курса истории ВКП(б)» и других основополагающих работ эпохи социализма.

В это время Пичугину уже 77 лет, но выглядит персональный пенсионер союзного значения очень даже неплохо, хотя и ходит с палочкой. Голова светлая. Все помнит. Нынешнего Первого секретаря Обкома Пичугин знает сызмальства. Крепко они дружили с его погибшим на войне отцом.

Пичугин давал Филатову рекомендацию в партию и всячески способствовал его продвижению. Относится к Филатову как к сыну и без посторонних зовет его «Евгеша». Филатов отвечает Пичугину искренней сыновьей любовью, заботой и всегда советуется с ним по ключевым вопросам высших раскладов в Партии.

Филатов: — Ну что, все прочитал дядя Ваня, понял про что там?

Пичугин: — Я то понял, Евгеша. А ты сам-то понял, про что этот пацан своё сочинение написал? Сколько ему говоришь, 13?

Филатов: — Да что тут не понять-то? Скрепа там. Та самая, которую мы уже всей Партией без малого 60 лет ищем. Коммунизм, вон, как сову на глобус натянули, а только против него, почитай, все остальное человечество. И своих противников немеряно. Мы им коммунизм, а они нам Христа и Божью Матерь.

Пичугин: — Ого, как ты выражаешься! Прямо как мы, в идеологическом отделе ЦК, в своё время… А вдруг, слушают? Мне то все равно уже, пожил, а вот тебя нам еще в Секретари ЦК двигать.

Филатов: — Нет, дядя Ваня, не слушают. Еще Никитка Хрущ запретил партийную номенклатуру слушать. Да и проверяю я, говори спокойно.