Эколог в СССР. Весна 1975

— А-ха-ха! Да, пусть, кхм, заслужили. Только кто же им поверит⁈ А-ха-ха!

— Вряд ли ты и сам понял, гхм, ЧТО ты написал в сочинении. — продолжает Брежнев, отсмеявшись.

— Слышал небось, за «Национальную Идею»? Так, вот, это и есть Скрепа. И у Романовых она была, гхм, помнишь:

«За Бога, Царя и Отечество!».

— В-о-от! А у нас ее нет, вернее, не было до твоего появления. Как, гхм, мы за нее не бились, спроси потом у Пичугина, он тебе, гхм, расскажет. Была в Войну:

«За Родину, за Сталина!»

— Очень, кстати, удачная, гхм, но, Слава Богу, временная. А без Скрепы, руководителю Страны плохо, народишко так, гхм, и норовит бунтовать, когда без Царя в голове. Образно, гхм, конечно.

«А ведь и в нашем времени такой идеи нет!», — думаю я, «Так ее и не сформулировали, а периодически появляющиеся эрзацы не в счет. Может поэтому Союз и развалили?»

— Ты же, как я понял, хочешь не только в лотереи выигрывать, а ещё и «Спасти Человечество от отходов?» — выводит меня из раздумий Брежнев.

— Так вот, давай вместе, а⁈ Ты, гхм, с профессиональной стороны…. Да, не прячь ты глаза-то, чувствую я в тебе крепкого, гхм, профессионала. А я всему этому нужную политическую и государственную окраску придам. И не будет у нас больше дурацких «Экономика должна быть экономной!» и про рождение новой общности «Советский народ» тоже. А будет Скрепа, как ты в сочинении и написал:

«Экология — это дело каждого!». Вот пусть так и будет — каж-до-го! Всем, кхм, найдем дело. Скрепа, она такая, для всех должна быть!

— Короче, — продолжает Брежнев, — Через год у нас, кхм, XXV Съезд Партии. На нем и объявим новую, кхм, «Экологическую программу КПСС». Но к тому времени уже все должно быть готово, сама Программа, законы, структура управления отраслями, подзаконные, кхм, акты и все такое.

— Поможешь? — делает длинную паузу, — Так-то мы сейчас, кхм, ухватили идею… и сами все сделать можем, но понятно, с тобою выйдет быстрее и сподручнее.

Чего же тут не понять? Не будешь помогать, зарежут Мишу! Коротко и ясно.

— Не успеть, Леонид Ильич, — отзываюсь. — Огромное количество таких материалов по Экологии. Мне в голове не перетащить, запоминая кусками, а возможности передать сюда матобъекты, книги там, бумаги разные, пока нет, но надо поэкспериментировать.

— Огромное, кхм, это хорошо. — как кот на сметану улыбается и щурится Брежнев, не вдаваясь в подробности, где сейчас этот материал, — Экспериментируй! Делай что считаешь нужным. Любая помощь будет оказана. Лазарев будет рядом. А у меня целый Секретариат, гхм, над этим всем работать будет, новый, филатовский. А ты будешь ему материалы давать и подсказывать, что да как. Ну что, договорились?

— В принципе, да, Леонид Ильич, но есть условие. Частная жизнь неприкосновенна, контроль с семьи снять! Мне еще Мишу женихать, а потом женить, и вообще.

— Женить, это хорошо, не на немке надеюсь? — смеется Брежнев. — Хотя, они знаешь какие, глаза, во!

Ну, вот причем здесь немки⁈

— Ладно, — завершает беседу Брежнев, — давай, Миша, собирайся, тебе уже в аэропорт пора. Там тебе еще подарки и гостинцы в машине, от меня лично, тебе и твоей семье, прямо в самолет привезут.

По-свойски лохматит мне (или Мише?) волосы, обнимает за плечи и ведет к остальным небожителям.

СЮЖЕТ 10.3

1975. Москва, Заречье.

Уже втроем — Брежнев, Суслов и Андропов.

Дух Сталина

— Это Дух Сталина, точно Вам говорю, товарищи! — восклицает Суслов, — Сам пришел, не звали. А ведь когда звали, на общих столовращениях перед Пленумами, ни разу с нами и говорить не стал. Пыхнет трубкой, зыркнет глазами своими жёлтыми, и пошел в своей шинельке, здоровой рукой отмахивать… Вдаль! Видали, как грамотно обложил? Со всех сторон. Мальчишку подсунул. Скрепу передал, по-тихому. Да какую… Да, как хитро, издалека зашел… только он так и мог. А потом, кэ-э-к…! Это он нам за Никитку Хруща воздает, мол, как допустили⁈ Того и гляди, Страну просрёте! Ох, боюсь я!

— Ты, Михал Андреич, кхм, успокойся! Это ты же у нас ещё при Хозяине, кхм, служил, что до сих пор, вон, штаны не просохли. — смеётся Брежнев по-доброму. — И конечно тебе виднее. — на глазах серьёзнеет. — Но Сталин и сам Скрепу, кхм, искал, но не нашел. Помнишь, что Пичугин рассказывал? И мы искали, кхм, и тоже неудачно. А с Никиткой Хрущём мы же и разобрались. Правда, в Мавзолей тело Хозяина не вернули… так времена, кхм, уже изменились. Хотя может и не поздно еще? Да он уже сгнил поди, кхм, как вернешь⁈ И вообще, мне кажется, что это не Дух Сталина, а Дух, кхм, товарища Ленина!

Охреневшие соратники смотрят на Брежнева, недоумевая.

Дух Ленина

— Вот, кхм, друзья, следите за руками — улыбается Брежнев. — Мы с Вами сейчас худо-бедно и без Скрепы до Пика добрались (все историки сходятся во мнении, что 1975 год был пиковым в развитии Советской Власти). А что, товарищи, у нас после Пика бывает? — делает театральную паузу. — Правильно, товарищи, после, кхм, Пика всегда бывает Обрыв! Понятно излагаю?