Экологическая психотерапия психосоматических расстройств. Антропологическая медицина

Может именно поэтому и появились афоризмы с налетом черного юмора: «хотели, как лучше, а получили, как всегда», «хочешь рассмешить господа, расскажи ему о своих планах», «операция прошла успешно, но пациент скончался» и т. д., иллюстрирующие немалое количество пока еще нерешаемых фундаментальных проблем человеческой жизни на самых разных уровнях и в самых разных областях, несмотря на существующие концепции, технологии, методы и рецепты их решения[5]?

Не случайно приверженность жестким догмам и правилам, в частности, в такой феноменологически многосложной области, как психотерапия, достаточно давно уже является дискуссионным вопросом даже в таком исторически догматичном методе, как психоанализ. Также совершенно не случайно, сам психоаналитический метод, со временем, стал претерпевать определенные изменения – как функциональные, так и концептуальные[6], дрейфуя от классического психоаналитического лечения и тиражирования психоаналитических мифов в сторону процессуальной работы. Психологическая практика и естественная логика восстановления психики и тела, похоже, делают свое дело, постепенно превращая один самых директивных психотерапевтических методов, по сути, в совместное практико-феноменологическое исследование – «дазайн-анализ» (М. Босс, 2009), в котором ценно все, что происходит между терапевтом и его пациентом (клиентом).

Подобного рода «исследование» по характеру и процедуре его исполнения, безусловно, отличается от классического научного исследования и может вызывать, например, у академических ученых много закономерных критических вопросов и замечаний. Тем не менее, исследование исследованию – рознь и тут важно договориться о дефинициях и понимании сути процесса. Сидеть летним вечером на берегу лесного озера рядом с любимым человеком и поглядывать на звезды – тоже, своего рода, взаимное исследование, пусть и непреднамеренное, позволяющее интенсивно ощущать происходящее, чувствовать близкого тебе человека, понимать его, минуя даже вербальный контакт, наполняясь опытом того самого сущностного узнавания-познания другого, окружающего мира, себя.

В этом смысле, ситуацию психологической работы, разворачивающейся в отношениях «терапевт-пациент» можно рассматривать в качестве уже специально организованного практико-феноменологического исследования с заданным его «объектом», которым становится «субъект-субъектное» взаимодействие психотерапевта и его подопечного, с использованием вербального и невербального инструментария исследования, и где важен не только процесс «правильной» организации исследования, но и его результат. По части «экономичности», компактности, точности, затрат времени и его результата, такое исследование вполне может поспорить с классическим научным исследованием: «мудрец познает мир, не выходя из комнаты», гласит восточная поговорка, остается лишь стать мудрецом и попасть именно в такую комнату[7]…

Психологическая практика по-прежнему продолжает переживать процесс своего становления, как область научно-практической деятельности и как системообразующая и смыслообразующая дисциплина со своей «психотехнической» теорией (Выготский, 1982; Пузырей, 1986; Василюк, 1992, 1995). В области медицины, в свое время, такой смыслообразующей дисциплиной стал психоанализ, повлияв и на другие области человеческой жизни, включая философию, литературу, искусство. Сегодня, в таких отраслях, как здравоохранение, образование, управление и экономика возможности психологической практики, как системо- и смыслообразующей дисциплины так же обозначены, в том числе, в этой и других печатных работах автора.

1. Механизмы психосоматических расстройств личности в результате дистресса

Доводилось ли вам видеть дуб в состоянии стресса, или дельфина, пребывающего в мрачном расположении духа, лягушку, страдающую заниженной самооценкой, кошку, которая не может расслабиться, или птицу, обремененную обидой? Поучитесь у них умению мириться с настоящим.

Экхарт Толле

1.1. Стресс в современном мире, источники стресса