Экология разума

Д: Папа, ты собираешься положить анатомию и физиологию вместе в одну коробку, как ты сделал с развитием-обучением-поведением?

О: Да. Несомненно.

Д: Ага!

* * *

Д: В ту же коробку?

О: Почему нет? Я полагаю, развитие находится ровно в середине этой коробки. Точно в самой середине.

Д: Ага!

* * *

Д: Если у хромосом и генов есть анатомия и физиология, они должны развиваться.

О: Да. Как следствие.

Д: Ты думаешь, что их развитие может быть про развитие всего организма?

О: Я даже не знаю, что мог бы значить этот вопрос.

Д: А я знаю. Он значит, что хромосомы и гены как-то изменялись бы или как-то развивались в процессе развития ребенка, и изменения хромосом были бы про изменения ребенка. Контролируя их или частично контролируя их.

О: Нет. Я так не думаю.

Д: Ага!

Д: Хромосомы обучаются?

О: Я не знаю.

Д: Они вроде черных ящиков.

О: Да, но если хромосомы или гены могут обучаться, они становятся гораздо более сложными черными ящиками, чем кто-либо в настоящее время их считает. Ученые всегда предполагают или надеются, что вещи просты, а затем открывают, что это не так.

Д: Да, папа.

* * *

Д: Папа, а это - инстинкт?

О: Что - инстинкт?

Д: Предполагать, что вещи просты?

О: Нет. Конечно, нет. Ученых нужно обучить так делать.

Д: Но я думала, что никакой организм нельзя обучить быть всегда неправым.

О: Юная леди, вы проявляете неуважение и ошибаетесь. Во-первых, ученые не ошибаются каждый раз, когда предполагают, что вещи просты. Весьма часто они правы или частично правы, и еще чаще они думают, что правы, и говорят это друг другу. И это является достаточным подкреплением. И в любом случае вы неправы, когда говорите, что никакой организм нельзя обучить быть всегда неправым.

Д: Когда люди говорят, что что-то является "инстинктивным", они стараются упростить вещи?

О: Да, конечно.

Д: И они неправы?

О: Я не знаю. Это зависит от того, что они имеют в виду.

Д: Ага!

* * *

Д: А когда они так говорят?

О: Да, эта постановка вопроса лучше. Они так говорят, когда видят, что существо что-то делает, и уверены, во-первых, что существо не обучалось это делать, а во-вторых, что существо слишком глупо, чтобы понимать, почему оно должно это делать.

Д: А еще?

О: Да. Когда они видят, что все члены вида делают те же вещи при тех же обстоятельствах, и когда они видят, что животное повторяет то же действие, когда обстоятельства изменились и действие заканчивается неудачей.

Д: Значит есть четыре возможности знать, что что-то - инстинктивно?

О: Нет. Четыре условия, при которых ученые говорят об инстинкте.

Д: Но что, если одно условие отсутствует? Инстинкт довольно похож на привычку или обычай.

О: Но привычкам обучаются.

Д: Да.

Д: Привычкам всегда обучаются двукратно?

О: Что ты имеешь в виду?

Д: Ну, когда я учу аккорды на гитаре, сначала я их учу или нахожу, а когда я практикуюсь, я привыкаю их так играть. И иногда у меня образуются плохие привычки.

О: Обучаешься всегда быть неправой?

Д: Ага. Хорошо. Но как насчет этой двукратности? Если бы игра на гитаре была инстинктивной, то отсутствовали бы обе части обучения?

О: Да. Если бы обе части обучения явно отсутствовали, ученые могли бы сказать, что игра на гитаре является инстинктивной.

Д: Но что, если отсутствует только одна часть обучения?

О: Тогда по логике вещей отсутствующую часть можно было бы объяснить "инстинктом".

Д: Может ли отсутствовать любая часть?

О: Я не знаю. И не думаю, что кто-то знает.

Д: Ага!

* * *

Д: А птицы практикуются в пении?

О: Да. Говорят, что некоторые птицы практикуются.

Д: Наверное, инстинкт дает им первую часть пения, но они должны работать над второй частью.

О: Возможно.

Д: А можно практиковаться инстинктивно?

О: Я полагаю, можно, но я не уверен, что в таком случае начинает означать слово "инстинкт".

Д: Это - объяснительный принцип, папа, как ты и говорил... но я не понимаю одного.

О: Да?

Д: Есть одно множество инстинктов? Или есть множества инстинктов?

О: Да. Это хороший вопрос, и ученые много об этом говорили, составляя списки отдельных инстинктов и затем снова сваливая их все в одну кучу.

Д: Но каков же ответ?

О: Ну, он не вполне ясен. Одна вещь, впрочем, ясна: объяснительные принципы не следует умножать сверх необходимости.

Д: Что это значит? Пожалуйста?

О: Это идея, которая стоит за монотеизмом: идею одного большого Бога следует предпочесть идее двух маленьких богов.

Д: Бог - это объяснительный принцип?

О: О, да. И очень большой. Ты не должна использовать два черных ящика (или два инстинкта) для объяснения того, что мог бы объяснить один черный ящик.

Д: Если бы он был достаточно большим.

О: Нет. Это значит...

Д: А есть большие инстинкты и маленькие инстинкты?

О: Ну, фактически ученые говорят так, как будто они есть. Но они дают маленьким инстинктам другие имена - "рефлексы", "врожденные пусковые механизмы", "фиксированные паттерны действий" и так далее.

Д: Понимаю. Один большой Бог для объяснения Вселенной и множество мелких "бесов" или "гоблинов" для объяснения происхождения маленьких вещей.

О: Ну, да. Очень похоже.

Д: Папа, а как они сваливают маленькие инстинкты все вместе для образования больших инстинктов?