Русские банки были не в состоянии удовлетворить финансовые потребности развивающейся промышленности и экономики в целом. Поэтому царское правительство охотно привлекало иностранный капитал.
Иностранная доля общегосударственного долга русского царизма накануне Первой мировой войны значительно превосходила все иностранные капиталовложения в экономику страны[38]
. Первым ростовщиком царизма и экспортером капиталов была Франция. Крупные капиталовложения французских банков стали направляться в Россию начиная с середины 1870-х годов. Они быстро проникли в угольную, нефтяную, горнодобывающую промышленность, пошли по широкому пути в виде государственных займов. На втором месте по капиталовложениям в России находилась Англия. Англичане вкладывали свои капиталы главным образом в русскую промышленность. Например, в нефтяную промышленность перед войной английские капиталисты вложили 134,6 млн руб., что составляло немногим более трети всего акционерного капитала этой отрасли и около 43 % заграничных вложений в нее[39]. По совокупности Россия стала слабейшим звеном в цепи империализма, наиболее созревшим для социалистической революции.Ленин выявил жесткую зависимость между империалистической политикой и возникновением современных войн. Особая агрессивность монопо-диетического капитала в борьбе за раздел и передел мира в первую очередь вызвана крайне неравномерным развитием капиталистических стран, соотношение сил между которыми находится в постоянной динамике, выдвигая вперед те или иные государства. Государства, позже других вступившие на путь капиталистического развития, к числу которых Соединенные Штаты Америки, Германия и Япония, к концу XIX – началу XX в. сумели занять среди них лидирующие позицию. Они настойчиво стремились к переделу уже поделенного мира, к овладению новыми рынками сбыта и сферами влияния. Это вызвало резкое обострение напряженности в международной обстановке. С началом эпохи империализма, как отмечал В. И. Ленин, сравнительно спокойная и плавная полоса мировой истории становится «гораздо более порывистой, скачкообразной, катастрофичной, конфликтной»[40]
. Конец XIX – начало XX в. ознаменовались первыми войнами новой империалистической эпохи, основной задачей которых являлся передел мира. В результате Испано-американской войны 1898 г. США отняли у Испании ее колонии – Кубу, Пуэрто-Рико и Филиппины. Затем последовала Англо-бурская война 1899–1902 гг. и Русско-японская война 1904–1905 гг. Борьба за передел мира резко обострила противоречия между империалистическими государствами, которые могли быть разрешены только «ценою всемирной войны»[41].«При капитализме, – писал В. И. Ленин, – немыслимо иное основание для раздела сфер влияния, интересов, колоний и пр., кроме как учет силы участников дележа, силы общеэкономической, финансовой, военной и т. д.
А сила изменяется неодинаково у этих участников дележа, ибо равномерного развития отдельных стран при капитализме быть не может»[42]
. Для устранения несоответствия между развитием производительных сил и накоплением капитала, с одной стороны, и разделом колоний и сфер влияния для финансового капитала, с другой – не могло на почве капитализма быть иного средства, кроме войны[43].Английский экономист Дж. Гобсон в работе с одноименным названием «Империализм» (1902 г.) также обратил внимание на специфическую природу современного империализма, особую роль в ней финансового капитала, который ради получения сверхприбылей стал одним из главных адвокатов в проведении экспансионистской политики. Своеобразие политики империализма, по Гобсону, заключается в том, что оно склонно принимать форму активной территориальной экспансии, отвечающей интересам узкой группы магнатов, а не объективным потребностям политико-экономического развития страны. Рассматривая подобную политику как своего рода «социальную патологию»[44]
, Гобсон выявил существенные различия между современным империализмом и предшествующей эпохой колониализма.