Обобщая сказанное, важнейшими особенностями состояния экономического сознания основных, наиболее крупных социальных групп переходного общества можно считать социальный пессимизм; недоверие к экономическим и политическим институтам власти; фрустрацию (расстройство) как проявление тревожности по поводу инфляции, денежной реформы, бесплодности экономических преобразований; глубокий ценностно-нравственный вакуум, возникший в результате разрушения традиционных ценностей. Эти особенности состояния экономического сознания уходят своими корнями в разные этапы отечественной истории, в частности в длительный период общественного застоя. Вместе с тем они отражают нынешнюю ситуацию, когда финансово-экономический кризис 2000-х гг. имеет своим следствием социально-психологическую фрустрацию, связанную с тем, что большие социальные группы рабочих, крестьян, интеллигенции осознали свою истинную роль в экономической деятельности, свои реальные возможности в качестве субъектов экономического интереса и не видят удовлетворительных перспектив в обозримом будущем. Преодоление экономического кризиса, стабилизация рубля, насыщение товарного рынка и обеспечение подъема хозяйства соответствуют экономическим интересам всех социально-профессиональных и социально-демографических групп. Однако перевод основных экономических программ в практическую плоскость экономических преобразований связан с радикальными преобразованиями как в технико-технологическом, так и в социальном аспектах.
Российский экономист (один из авторов Программы «500 дней»)
• недопонимание того, от чего мы пытались уйти, т. е. природы советской экономики;
• ошибки, допущенные при определении содержания и последовательности мер экономической и социальной политики;
• истинные интересы и мотивы власти, которая взяла на себя ответственность за историческую судьбу России в 1991 г., не были связаны с декларированными целями создания прозрачной и конкурентной рыночной экономики и обеспечения минимальной социальной защиты населения. Разговоры о демократической рыночной экономике и соответственно политических и экономических реформах были не более чем идеологическим прикрытием более прозаичных целей и задач (и это самый глубинный слой)[143]
.По его мнению, на самом деле новую систему формировали не либералы-реформаторы, а наиболее энергичная и «голодная» часть старой советской бюрократии. Формировала ее под себя, под свой менталитет и
Резюме
1.