Экономическая журналистика

Факт – это, как мы видели, истинное суждение о том или ином событии. Таких истинных суждений может быть несколько, они образуют своего рода пучок признаков события. Событие Х одновременно имеет и признак А, и признак В, и признак С… Но очень существенно, чтобы все эти признаки в совокупности полностью описывали данное событие. Что это значит? Они, эти признаки, должны характеризовать и участников события, и характер действия, и обстоятельства, при которых происходило событие, в частности его временные и пространственные границы. Образно говоря, они должны образовывать завершенный «сюжет». Если же чего-то в характеристике события не хватает, то это может привести к неправильной юридической квалификации этого события или суждений о нем. Например, вся логика приговора по делу газеты «Мать» рушится, если учесть, что инкриминируемый номер газеты является первоапрельским.

Совокупность истинных суждений о событии, образующих завершенный «сюжет» этого события, может быть названа реальным фактом в отличие от отдельно взятого истинного суждения об этом событии – вербального факта.

Случайно или нет, что судебному преследованию чаще подвергаются газеты, чем электронные СМИ?

Мы полагаем, что не случайно. См. главу 3. Но кроме того, телевидение как бы задает в зрительном образе, который воспринимается как «объективный» и «самодостаточный» (хотя на самом деле таковым не является), значительную часть «сюжета» данного события и лишь вербально комментирует этот образ. Автор же газетного материала вынужден составлять «сюжет» из отдельных вербальных суждений о событии, что дает больше поводов для инкриминирования ему различных правонарушений.

Значит, для правильной квалификации суждений о том или ином событии важно учитывать целостную структуру этого события (реального факта, ситуации)?

Да, и такую структуру изучает особая научная дисциплина – теория речевых актов, или речевая прагматика. В ней, в частности, выделяются следующие важные понятия.

Пресуппозиция речевого акта – это характеристика отношения говорящего к ситуации общения. Например, это может быть знание о ситуации, в самом речевом акте прямо не выраженное, а лишь подразумеваемое.

Мотивировка речевого акта – это один из видов пресуппозиции, а именно то, что описывает цель высказывания, для чего оно, чего хочет говорящий.

Ориентированность речевого акта предполагает важное различие адресата этого речевого акта и аудитории. Адресат – всегда конкретное лицо. Но возможны «публичные» речевые акты, с самого начала адресованные группе людей (например, аудитории СМИ). Кроме того, адресат может быть конкретным и в то же время неопределенным (таков адресат высказывания «У нас не курят»). Возможно расхождение формального и реального адресата (например, шутки обычно адресованы не формальному собеседнику, а третьему лицу или аудитории, присутствующим при общении).

Совпадает ли образ ситуации у говорящего и адресата речевого акта? Иными словами, однозначны ли содержание и направленность речевого акта для разных людей, в нем участвующих?

Может и не совпадать. Тому есть разные причины. Например, неточное владение лексикой и фразеологией: нельзя «показать кузькину мать в производстве сельскохозяйственной продукции» (Н. С. Хрущев). Или различия в понимании слова (выражения) разными социальными группами, политическими партиями и пр.: «черная сотня» – для социал-демократов ругательный термин, исторически нейтральное обозначение мещанства, а в 1906 г. – самоназвание монархических боевых дружин. Или незапланированные говорящим (пишущим) дополнительные истолкования сказанного или написанного: например, П. Н. Милюков в 1907 г. написал в одной из статей: «Мы сами себе враги, если… захотим непременно, по выражению известной немецкой сказки, тащить осла на собственной спине». Социал-демократы приняли этого «осла» на свой счет со всеми свойственными ему ассоциациями, и Милюкову пришлось печатно разъяснять, что он имел в виду. И так далее (см. главу 3).

Какую роль играет в истолковании речевого акта индивидуальный или коллективный опыт?

Мы бы сказали – гигантскую. Вообще речевой акт нельзя понять и истолковать, не опираясь на общее для участников этого акта предварительное знание – то, что иногда называется «фоновыми знаниями». Если эти фоновые знания, этот опыт у говорящего и адресата речи, говорящего и внешнего «наблюдателя» и т. п. расходятся, то и интерпретация речевого акта будет разной.