Экономические истоки диктатуры и демократии (Экономическая теория). 2015

Сущностно важной характеристикой данного сценария является то, что когда покупатели решают отступить от своего обещания, в дело вступает внешний орган и «проводит контракт в жизнь». Без такого проведения в жизнь контракт немногого бы стоил. Покупатели отказывались бы от обещаний и не страдали бы ни от каких последствий. В экономических трансакциях такое проведение в жизнь иногда трудно, но, в сущности, возможно, так как имеется «государство» с его монополией на легитимную силу принуждения и тот факт, что оно делегирует эту силу другим органам (таким как суды), так что они могут провести контракт в жизнь. Однако в сфере политики те группы, которые контролируют политическую власть в сущности и являются «государством». Здесь и сокрыта проблема. Когда дело доходит до контрактов, которые государство или социальные группы, контролирующие государство, хотели бы составить с другими (например, элиты, контролирующие политическую власть в недемократии, заключающие контракт с гражданами), они по определению будут не проводимыми в жизнь, потому что группы, контролирующие государство, не могут связать себя обязательством не использовать свою силу, чтобы отказаться от обещаний и изменить условия контракта. Из этого следует, что договорные решения редко являются полезными при политических проблемах связывания себя обязательствами, потому что агентом, нарушающим контракт, чаще всего является именно та сторона, которая, как предполагается, должна проводить его в жизнь [Acemoglu, 2003а].

Другое возможное решение — повторяющиеся игровые взаимодействия. Покупатели могут удерживаться от нарушения обещаний, если ожидают вести дела с теми же самыми торговцами в будущем, и неявным (или явным) согласием между ними является, что, если покупатели откажутся платить, они не смогут участвовать в торговле в будущем. Такие повторяющиеся игровые взаимодействия являются несовершенной заменой контрактов. Они несовершенны, потому что работают только тогда, когда агенты высоко ценят будущее, а ренты, порождаемые продолжающимися отношениями, достаточно велики для покупателей, чтобы нести убытки от платежей сегодня с тем, чтобы в будущем получить эти ренты через торговлю или оказаться перед лицом наказания в виде исключения из потенциально выгодных отношений. Далее мы рассматриваем, как такой вид повторяющихся игровых взаимодействий может помочь, но часто оказывается недостаточным.

Есть еще одна возможность: изъять полномочия по принятию решений у покупателей. Если вопрос о том, будет ли сделан платеж, будет решаться торговцем, а не покупателем, проблема будет решена. В предыдущем экономическом примере это можно сделать, если покупатель даст торговцу чек с обозначенной на нем будущей датой, а последний обналичит его в обозначенный день. Обналичить чек явно в интересах продавца, потому что он сам получает выгоду, а затраты несет покупатель. Другими словами, проблема обязательств решается ликвидацией разъединения идентичностей выгодополучателя действия, т.е. торговца, и лица, предпринимающего действие, т.е. покупателя. Теперь действие предпринимает торговец, и он предпримет то действие, которое в его интересах, решая тем самым проблему обязательств. Хотя такие простые решения недоступны на политической арене, нечто сходное по духу может быть самым полезным средством: изменить идентичность обладателя политической власти так, чтобы больше не было разъединения между выгодополучателем от политики и идентичностью группы, обладающей политической властью.

Проблема обязательств и то, как политические институты ее решают, сущностно важна для понимания оставшейся части книги. На самом деле, как это отмечено в введении, ключевая роль политических институтов в нашей модели заключается в регулировании будущего распределения политической власти. Демократизация, радикальное изменение политических институтов, возникает как способ передачи политической власти от элит гражданам. Необходимость в такой передаче власти возникает из-за проблемы обязательств, присущей политике. Как и покупатель, не желающий платить, элиты, обладающие политической властью в недемократии, не захотят делать какие-либо уступки (такие, как трансферы доходов) гражданам. Поэтому, когда граждане исключены из политической системы, обещания перераспределения и трансферов в будущем, делаемые элитами, не вызывают доверия. Демократизация, передавая политическую власть гражданам, является способом сделать такие обещания убедительными. То, что демократия сама страдает от проблем обязательств, рассматривается в главе VII. В демократии большинство граждан могут вводить меры государственной политики, крайне неблагоприятные для элит. В ответ на это элиты могут угрожать предпринять переворот, чего демократы постараются избежать с помощью уступок. Тем не менее так же как в недемократии элиты могут оказаться не в состоянии избежать революции с помощью обещаний, ибо они не вызывают доверия, в демократии может оказаться невозможным избежать переворотов, делая обещания.