Экономический шпионаж. Тайное оружие корпораций

Личный врач Гиммлера, финский хиропатрик Крестен, который «пользовал и Флика», сообщил ему, что его разговоры прослушиваются с помощью специально установленных микрофонов. Принятые меры предосторожности с подачи такого авторитетного агента «в стане врага» помогли Флику избежать смертной казни «за саботаж и измену». В середине июня Флик сдался американским ВВС и попал в число военных преступников под номером 3 после «пушечного короля» Круппа и генерального директора «И. Г. Фарбениндустри» Карла Крауха. Суд приговорил Флика к семи годам. В тюрьме Ландсберг, в которой некогда почти безызвестный Шикльгрубер диктовал «Майн кампф», он стал сапожником.

Подкупив тюремное начальство, Флик выбился в регистраторы тюремной библиотеки, которую запустил вконец. Запахи тюремной кухни и тюремных мастерских не повлияли на нюх Флика. Он учуял, что возрождение Западной Германии связано с возрождением бундесвера, и даже преуспел в таком деле, как добыча и обогащение урана. Весной 1950 г. из тюрьмы Флик распорядился искать «уран для Штрауса». Это было противозаконно, так как такие работы были запрещены конвенцией. В конце этого года он был досрочно освобожден. Запреты союзников мало смущали Флика, который заручился поддержкой самого канцлера Аденауэра. Как это ни кажется парадоксальным, но личный секретарь Флика Тильманс в 1953 г. стал министром по особым поручениям и соответственно информатором.

О таком назначении своего человека только можно было мечтать. Но Флик не был мечтателем. Он делец и свои намерения держал в строжайшем секрете. Своего бывшего личного секретаря он использовал с большей для себя и немалой для Тильманса выгодой. Аденауэр лично помог Флику, чтобы предприятия не были распроданы с молотка, как это предписывалось законом. И Флик пошел на шаг, на который не отважился даже Крупп. Он продал угольные предприятия французам с большим приращением. Трезвый коммерческий расчет взял верх над инсинуациями завистников, и Флик выиграл. Используя свои громадные капиталы, вырученные от продажи угольных предприятий, Флик стал тайно приобретать акции автостроительной компании «Даймлер-Бенц». На смену моде на танки шла мода на автомобили. Переиграв в этой афере Квандта, он пустился в новые, которые сделали его вновь мультимиллиардером.

Миллиардер Флик с послужным списком военного преступника в возрасте, когда многие доживают свой век, был недоволен своим наследником — старшим сыном Отто Эрнстом. Жестокий, неумолимый, упрямый, он смотрел, как хиреет его род, не успев расцвести. Он не видел в сыне ни хватки, ни размаха, необходимого для фликовской школы. Единственное, что их объединяло, — это упрямство. В этом сын не уступал отцу. В смертельной схватке за деньги и власть сошлись отец и сын.

«В личной жизни Фридрих Флик был так же холоден и беспощаден, как и в сфере экономики, — писал Э. Гемери в книге “Сверхбогачи”. — Ему было уже больше 80 лет, когда в 1966 г. он похоронил жену, в тот же день снова сидел за письменным столом и давал указания биржевым агентам». Это тем более странно, что она принесла ему первые капиталы, которые он так успешно пустил в оборот. Она была верна не только в годы взлетов, но и в годы падений и даже катастроф, каковыми были для него и Нюрнбергский процесс, и тюремное заключение. К сыновьям он тоже не питал особо нежных чувств. Средний сын был убит в заснеженной России, старший стал судиться с отцом под шум и улюлюканье прессы. Разочарованиям не было конца».

Флик-старший, достигший мафусаилова возраста, поселился в Швейцарии, где и умер, думая о превратностях судьбы и об умножении состояния, а Флик-младший продолжил его дело. Родители повторяются в детях.

4 ноября 1981 г. главного бухгалтера фликовской империи Рудольфа Дила неожиданно посетили «вежливые ребята» из прокуратуры и налогового управления. Так началось дело Флика. Они предъявили ордер на обыск. Перепуганный Дил извлек из сейфа папку, в которой лежали два ключа. Ему было чего бояться. Он не отразил в налоговых декларациях сумму в 700 тыс. марок, полученных, так сказать, наличными, и потому был грешен. А грех побуждает к раскаянию, особенно если он сулит тюремную камеру.

В сейфе, или, как позднее его назовут, «гробнице фараона», кроме наличных денег, был найден журнал, в котором главный бухгалтер с немецкой педантичностью записывал так называемые неофициальные пожертвования политическим партиям, ведущим деятелям, а также высокопоставленным чиновникам боннского правительства. Естественно, все это налогом не облагалось.