Экономический суверенитет государства и конституционно-правовые механизмы его защиты

Сегодня исследователи стали выделять «суверенитет личности»¹⁹⁹. Данная категория представляется дискуссионной и далее не будет рассматриваться в настоящем исследовании, однако кратко отметим разнообразие позиций по вопросу, что считать «суверенитетом личности». Учитывая, что у индивида не предполагается наличие возможностей, сравнимых с политической властью, «внутренний» аспект суверенитета личности фактически отпадает (если не понимать его узко как совокупность прав и свобод). Пастухова Н. Б. считает, что под «суверенитетом личности» стоит понимать совокупность ограничений, накладываемых на суверенитет государства в его отношении к каждому из граждан, а сама категория актуализируется в условиях возрастающего влияния международных инстанций, защищающих права человека от посягательства на них своего государства²⁰⁰ (т. е., по сути, больше говорится о внешнем аспекте суверенитета личности – как его независимости, обеспечиваемой ограничением государственного суверенитета в отношении личности и защищаемой международными инстанциями). По мнению же автора данного исследования, если термин «суверенитет личности» использовать, то можно выделить два аспекта «экономического суверенитета личности»: внутренний и внешний.

Первый – экономические и социальные / социально-экономические права и свободы личности²⁰¹. Затронув вопрос о свободе, обратим внимание на то, что концепции свободы сильно различаются. Наряду с либеральной парадигмой свободы – «свободы от регулирования, от государственного вмешательства», от «физического принуждения»²⁰², отметим другое понимание свободы – свободы «от не физического, в том числе экономического принуждения». Данная категория подробно разрабатывалась в марксизме. На обеспечении занятости как условии реальной свободы граждан акцентировали внимание и исследователи других направлений, в частности, один из авторов модели социального государства и видный деятель, заметим, Либеральной партии Великобритании²⁰³ лорд Беверидж в работе «Полная занятость и свободное общество»; обращал на это внимание, например, и известный историк Э. Хобсбаум, наглядно демонстрировавший связь свободы и занятости, особенно в отсутствие трудового и социального законодательства²⁰⁴. На невозможность обеспечения подлинной свободы исключительно в рамках свободного нерегулируемого рынка (в рамках которого возникают явления, разрушающие сам рыночный механизм) обращается внимание и в зарубежной конституционно-правовой литературе, в том числе в работах немецкого государствоведа Х. Маурера. В частности, он писал: «Эта ситуация (невмешательство государства в экономику в целях обеспечения прав и возможностей граждан в свободном обществе. – О. Б.) возможна только тогда, когда рыночный принцип, действительно, функционирует, и в его реализацию не вкрадываются такие явления, как недобросовестная конкуренция, монополии, картели и т. д. В первом случае границы будут определяться рыночной экономикой, во втором – социальным государством»²⁰⁵.

Утверждая, что сам факт социальной заботы государства «закабаляет» граждан, представители ортодоксального либерализма предлагают государству «уйти», предоставив гражданам свободу. Данная позиция представляется лукавой. «Уход» государства не дает искомой свободы – лаконичная и точная аргументация данного тезиса была произведена еще дореволюционным отечественным правоведом П. И. Новгородцевым: «Пользование свободой может быть совершенно парализовано недостатками средств… Именно во имя охраны свободы право должно взять на себя заботу о материальных условиях его осуществления»²⁰⁶. Более того, «уход» государства, напротив, содействует возникновению еще большей зависимости граждан (как минимум тех из них, недостаток средств которых требовал бы обращения к государственной помощи и защите), но уже скрытой и не от государства (которое все-таки в нормальном демократическом государстве должно быть инструментом самоорганизации общества), а откуда более непрозрачных, преследующих сугубо коммерческие и иные личные интересы субъектов²⁰⁷, в частности, от банков и иных подобных акторов, которые можно обозначить как «коллективного ростовщика» (а закредитованное население не является самостоятельным), а также от работодателей.

В работе «Либерализм и свобода» известный французский политэконом институционально-социологического направления Ф. Перру отмечал, что экономика ХХ в. разрушила состояние свободы, понимаемой в духе либералов, но об этом не стоит жалеть, поскольку то не была свобода, «отвечающая внутренним потребностям здорового человека». Она принимала во внимание только потребности «платежеспособные, вооруженные покупательной способностью», и игнорировала скрытую за «свободой» борьбу неравных сил, одни из которых имели возможность навязывать другим свое господство, доминирование²⁰⁸.