Экономика Феникса: Работа, жизнь и деньги в новом ненормальном мире

Используя свою политику "нулевого ковида" в качестве причины, Китай заставил всех посетителей, а также всех гонконгцев, прибывших из-за рубежа, провести двадцать один день на карантине в гостиничном номере за свой счет, прежде чем им разрешили въезд в город. Номера в специально отведенных для карантина гостиницах варьировались от помещения площадью 100 квадратных футов в отеле Bridal Tea House за 490 гонконгских долларов (63 доллара США) за ночь до люкса площадью 1 785 квадратных футов в Mandarin Oriental за 55 000 гонконгских долларов за ночь - около 150 000 долларов США за все двадцать одну ночь пребывания. Где бы вы ни остановили свой выбор, ключ-карта срабатывала только один раз, и выход из номера был основанием для немедленного ареста.

Учитывая многовековой статус Гонконга как антрепота, сравнительным преимуществом которого всегда была непревзойденная сеть связей с другими городами и странами, ограничения на въезд в Гонконг упирались прямо в сердце его идентичности и делали город значительно менее привлекательным местом для жизни и ведения бизнеса, особенно для англоговорящих международных финансистов, которые могли жить где угодно. Это была особенность, а не ошибка, как считали в Пекине. Если вы управляете страной, которая жестко контролирует индивидуальное самовыражение, вы не особенно хотите, чтобы большое количество богатых западных людей, и особенно детей богатых западных людей, прививали вашей молодежи идеи свободы и демократии. Вы также не хотите, чтобы существующее население слишком легко перемещалось туда-сюда между Гонконгом и Ванкувером, Лондоном, Сиднеем, Нью-Йорком или Тайбэем, тем самым постоянно напоминая о том, что Гонконг так болезненно потерял, когда Пекин взял власть в свои руки.

Гонконг сохранил свою полностью конвертируемую валюту, а также правовую систему, на беспристрастность которой в коммерческих спорах могли рассчитывать иностранные инвесторы, поэтому он в значительной степени сохранил свой статус финансового центра. Это было частью расчетов Си: По мере того как подъем Китая помог Пекину и Шанхаю укрепить свои позиции среди важнейших мировых финансовых центров, стало ясно, что свобода и демократия далеко не всегда являются необходимыми условиями для финансового успеха. В любом случае, Китай стал достаточно богатым, чтобы позволить себе ограничить некоторые формы создания богатства, если это укрепит позиции Коммунистической партии. Именно поэтому Си начал закручивать гайки в отношении отечественных технологических миллиардеров и прекратил практику листинга акций китайских компаний на Нью-Йоркской фондовой бирже, причем примерно в то же время, когда он наводил порядок в Гонконге.

То, как авторитаристы по всему миру укрепляли власть во время пандемии, напомнило мне о том, как люди уходили с высокооплачиваемой работы, осознав, что деньги не делают их счастливыми: В обоих случаях богатые и влиятельные люди отказывались от денег ради чего-то еще более желанного. Везде, где происходил крен в сторону авторитаризма, экономика неизменно страдала, но, похоже, это воспринималось как цена, которую правительство, по крайней мере, было готово заплатить за укрепление власти. В конце концов, это всего лишь деньги.

Например, Венгрия и Польша, обе страны-члены ЕС, увидели ухудшение состояния своих экономик после того, как они стали очень похожи на однопартийное правление правых силовиков. Обе страны также создали коррупционный аппарат, который помог смягчить любые экономические потери для самих архитекторов автократии. Турция пошла еще дальше при президенте Реджепе Тайипе Эрдогане, который доказал свою полную способность разрушить национальную валюту и экономику для укрепления своей власти над всеми гражданскими институтами.

В более бедных странах впервые за несколько десятилетий стали обычными прямые перевороты. Менее чем за год, с середины 2021 по начало 2022 года, произошли успешные перевороты в Мали, Буркина-Фасо, Гвинее и Судане, а также попытки переворотов в Нигере и Мьянме. В Чаде попытка восстания не привела к установлению нового режима, но удалось убить президента Идрисса Деби.

Самым историческим событием стало вторжение России в Украину в феврале 2022 года - шокирующе немыслимый акт до пандемии, который был настолько неожиданным, что в то утро, когда это произошло, индекс московского фондового рынка упал на 50 процентов по сравнению с и без того низким уровнем. (Сила внутридневных движений рынка не столько дает представление о том, насколько значимым является то или иное событие, сколько указывает на то, насколько неожиданным оно было).

Во всех этих случаях вирус действовал как катализатор. Как сказал Иосиф Сталин, "одна смерть - это трагедия; миллион смертей - это статистика". Пандемия вызвала миллион смертей к сентябрю 2020 года, затем еще миллион к январю 2021 года, еще миллион в апреле следующего года, еще миллион в июле, и еще миллион в октябре. Миллионы просто продолжали прибывать, продолжающаяся трагедия была настолько огромной, что ее почти невозможно было осмыслить.