Экономика Феникса: Работа, жизнь и деньги в новом ненормальном мире

Если посмотреть на изменение общего числа смертей в этой когорте с 2019 по 2020 год, то менее 18 процентов прироста пришлось на Ковид, и только 3,5 процента всех смертей в этой возрастной группе были вызваны непосредственно этим заболеванием. Большинство из них было вызвано просто увеличением опасного, саморазрушительного и стремящегося к риску поведения - яркий сигнал того, насколько смертоносен Ковид на социальном уровне, помимо его смертоносности как патогена. Помните: Это были, в принципе, одни из самых ценных жизней в Америке - те, где дорогое образование было в прошлом, а десятилетия высокодоходного потенциала - в будущем.

Суть предпринимательской деятельности заключается в определенной степени безрассудства. Успешные основатели идут на большой и иррациональный риск, делая ставку, которая имеет очень высокую вероятность провала, но которая, повторяясь снова и снова в масштабах всей страны, оказывается непревзойденным двигателем экономического роста. И наоборот, отказ от взаимодействия с миром - верный рецепт стагнации.

С другой стороны, безрассудство на уровне образа жизни часто бывает разрушительным, в то время как дисциплинированное самоотречение может принести чрезвычайно впечатляющие результаты.

Во время пандемии произошло расширение диапазона склонности к риску среди населения в целом. 10 процентов населения, принимающие наибольший риск, рисковали значительно больше, чем когда-либо, в то время как 10 процентов населения, принимающие наименьший риск, были более осторожны, чем когда-либо прежде. Как и подобает "новой ненормальности", идея "нормального" уровня приемлемого риска стала смехотворной, и все больше и больше людей начали говорить друг с другом, совершая большую ошибку в предположении, что их склонность к риску, вероятно, примерно разделяется их собеседником. Возможно, сказочное пернатое существо, восставшее из пепла Covid, - это не феникс, а российский двуглавый орел, обращенный сразу в двух противоположных направлениях.

В первые дни пандемии я ссылался на следствие Ковида из закона Вайсберга: Все более осторожные, чем вы, перегнули палку, а все менее осторожные не только подвергают себя риску, но и ведут себя глубоко социально безответственно.

"Вирус разрушает общие нормы и убеждения, которые лежат в основе как рынков, так и обществ", - написал я. «Последствия непредсказуемы, но вряд ли будут хорошими».

К сожалению, я был в основном прав. Вирус создал неразрешимое противоречие между двумя основополагающими общественными нормами. На одной стороне был идеал свободы, вольности и телесной автономии. Мандаты на вакцины, маски и все другие попытки ограничить права и свободы личности вызывали громкие и яростные протесты со стороны групп, которые часто поддерживались политиками из правой части политического спектра.

На другой стороне была идея самого общества - что во время кризиса мы объединяемся, чтобы поддержать друг друга, и особенно слабейших среди нас. В обычное время мы гордимся тем, что вежливы и внимательны к членам нашего общества; пандемия - это возможность применить эти принципы на практике, надев маску, сделав прививку и помогая бороться с микроскопическим врагом силой коллективных действий.

На международном уровне суверены легко победили аргументы в пользу равенства и справедливости. Мечта COVAX заключалась в том, что международный консорциум стран будет разрабатывать и распространять вакцины Covid на благо всех, причем дозы в первую очередь достанутся самым нуждающимся. Но этого и близко не произошло. Так называемый "вакцинный национализм" быстро разгорелся, причем Америка Дональда Трампа оказалась самым страшным нарушителем, а Великобритания Бориса Джонсона не отставала. В итоге вакцины в первую очередь достались не тем людям, которые больше всего в них нуждались, а скорее тем, кому посчастливилось жить в странах, где они были разработаны, - или, в случае таких стран, как Израиль, кому посчастливилось жить в маленьких богатых государствах, которые были рады заплатить за них сверху, чтобы проскочить очередь. COVAX превратился в благотворительный повод, в средство заглаживания вины путем пожертвования доз и долларов, а не в настоящий глобальный механизм распределения вакцин.

Внутри стран разногласия порой были еще более серьезными. По всему миру проходили громкие и жестокие протесты против мер в области общественного здравоохранения. Самоправедность бурлила с обеих сторон, и весь яд и враждебность политических обвинений обрушивались, часто самими политиками, на тех, кто занимал другую сторону. Где бы вы ни стояли, можно было найти ярых союзников, а также идентифицируемого врага, которого можно было обвинить в том, что вас расстраивало.