Экономика идентичности. Как наши идеалы и социальные нормы определяют кем мы работаем, сколько зарабатываем и насколько несчастны

В своем недавнем исследовании экономисты Ян Чен и Шерри Ли применили эту парадигму и показали, что групповые различия имеют значение даже тогда, когда на кону стоят денежные вопросы[34]. Испытуемые были разделены на две группы (в одной серии экспериментов – на основании предпочтения указанных выше художников, а в другой серии – случайным образом), и на этот раз им дали жетоны, которые могли выкупаться за реальные деньги. Когда их разделили на пары для участия в стратегической игре, испытуемые могли, помимо этого, за определенную цену «наказывать» или «вознаграждать» другого игрока. В этой игре они показали внутригрупповые предпочтения: членам своей группы они давали больше, больше их вознаграждали, а наказывали они в большей степени участников, принадлежавших к другой группе[35].

Некоторые экономические эксперименты еще более усовершенствовали данную парадигму с целью создать определенные отношения между группами в лабораторных условиях.

Кендра Мак-Лейш и Роберт Оксоби в Университете Калгари использовали чрезвычайно изощренную экспериментальную схему, дабы заставить людей думать, что люди из другой группы не столь умны, как они. В последующем эксперименте исследователи наблюдали сильную пристрастность в отношении своей группы[36].

Другие экспериментаторы разделили испытуемых на группы и инициировали «статусные» различия, дав членам одной группы стикеры в виде золотой звезды, а членам другой группы предоставили возможность вкусного обеда. Эти манипуляции также привели к пристрастности в отношении внутригрупповой идентичности в последующих игровых экспериментах[37].

Другой тип эксперимента из области социальной психологии также показывает, что социальные категории существенно влияют на поведение. Люди ведут себя по-разному, когда им напоминают, пускай едва уловимо, об их расовых, этнических и половых идентичностях. Метод называется priming («первичное воздействие»). Клод Стил и Джошуа Аронсон провели классический эксперимент с участием студентов Стэнфордского университета[38]. Они задавали афроамериканским и белым студентам сложные вопросы из вербального теста для выпускников. Части испытуемых заранее сказали, что тест будет определять их способности. Контрольная группа не получала такого сообщения. Афроамериканские студенты, которые получили такое сообщение, выполнили тест значительно хуже, нежели белые студенты и студенты-афроамериканцы из контрольной группы. Стил и Аронсон сделали отсюда вывод, что на студентов повлияли стереотипы относительно способностей, связанные с расовыми особенностями, и что недостаточно хорошие результаты были получены благодаря тому, что они назвали «угроза стереотипа».

Эти результаты действительно значимы – особенно с учетом контекста и состава участников. Чтобы быть допущенными к учебе в Стэнфорде, испытуемые уже должны были показать очень хорошие результаты в тесте способности к обучению, который сходен с экспериментальным тестом Стила и Аронсона. Будучи студентами Стэнфорда (если не до учебы в Стэнфорде), они, вероятно, жили в расово смешанной среде. Это значит, что «первичное» сообщение, доведенное до участников перед тестом, не представляло для испытуемых реальной угрозы. В конце концов, тест не имел никаких последствий. Однако угроза стереотипа – это вывод, который был сделан. Этот вывод применим в отношении многих групп и многих стереотипов, включая стереотипы по поводу женщин и математики и стереотипы по поводу пожилых людей и их плохой памяти[39].

Особое впечатление на нас произвели недавние эксперименты экономистов Карлы Хофф и Приянки Панди, которые исследовали угрозу стереотипа и касты в Индии. Испытуемых просили решить головоломку (лабиринт), и им платили значительную сумму денег за каждое успешное решение. В Индии фамилии свидетельствуют о принадлежности к касте. Когда организаторы эксперимента делали явными кастовые различия, проводя перекличку участников по фамилиям, испытуемые, принадлежащие к низшим кастам, успешно разрешали на 23% меньше головоломок[40]. Того, что их фамилии назывались вслух, было достаточно, чтобы обеспечить более низкие результаты, несмотря на значительные денежные вознаграждения за успех[41].