Читаем Экс 2 (СИ) полностью

А в процессе мозги плавились. Вышибая оттуда все, кроме учебы и проверок. Мир за периметром словно стерся из памяти. Ветров забыл про полковника Смита, события на Лауре, даже про "демонов". Изредка вспоминал о Диане и Соле. И про собственный дар умудрялся периодически забывать, задействовал его от случая к случаю. И лишь после сдачи выпускных экзаменов, будто переключился в нормальный режим. Очнулся от полуобморока.

Утешало, что Ветров страдал не в одиночку. Ускоренный выпуск сделал мучениками старшекурсников поголовно. Правда, экс претерпел от интенсификации обучения больше, чем товарищи по несчастью. Его, наряду с Валтерсом, загрузили круче остальных, поскольку они должны были углубленно заниматься по двум направлениям: следственному и агентурному. Справедливости ради, углубленность эта стала, мягко говоря, относительной, но предметов в личное учебное расписание добавила.

Как ни удивительно, но группа "Три-бета" прошла сквозь адские круги последних недель без потерь. Никто не залетел на "комплексах", не попал в число неблагонадежных, никто не загремел в психушку, более того, никто не срезался на экзаменах. Пока, по крайней мере, поскольку горнило выпускной комиссии миновала половина группы. Для второй половины Рубикон был намечен на ближайшие дни. А Ветров отстрелялся уже сегодня. Так удачно сложилось, что дисциплины, которые входили в учебный план Антона, комиссия принимала первыми. Завершающим был экзамен по следственной специализации - методологии дознания. И Ветров сдал его успешно. Не блестяще, но очень хорошо.

По укоренившемуся обыкновению экс старался не выпячиваться, не пугать чрезмерно развернутыми ответами преподавателей, держаться чуть хуже курсовых "гениев". Хотя при желании мог выбиться в явные учебные лидеры. Но не выбивался. И такое поведение считал правильным. Тем более, что оно одобрялось не только чуйкой, но и знанием-пониманием. И сегодня поступил аналогично.

После завершения выпускных экзаменов курсантам предоставлялся краткосрочный отдых. Администрация Академии предусмотрела небольшое послабление режима для отстрелявшихся. В день сдачи последнего экзамена им давали увольнительные на сутки с разрешением покидать периметр. Очевидно, мудрые головы в администрации понимали, что закручивать гайки до предела нельзя, иначе резьба может сорваться. И сроки последних экзаменов для курсантов, а соответственно - увольнительных, назначались не с неспроста. Крайние экзамены растянулись в разных группах и для разных выпускников на две недели, тогда как сдачу первых дисциплин комиссии принимали едва ли не скопом. Например, в смежной группе "Два-бета" трое человек отстрелились вчера и позавчера. И сегодня - один. Ветров стал первым из своей группы, а Мережко пойдет в последний бой лишь через пять дней. Кому-то вообще через неделю крайняя экзекуция предстоит.

Подобное распределение экзаменов и привязка увольнительных к дням экзаменов Ветрову были понятны и без подсказок дара - контролировать курсантов за пределами периметра Академии легче. И дело не только в негласном наблюдении. Естественно, когда один-два-три человека в город выходят, их куда проще "вести", чем толпу выпускников. А здесь еще и психологические наработки использовались. Ведь это не просто толпа курсантов, а куча относительно молодых людей, озверевших от учебы и ограничений. Не сопливые ваганты, но и не седовласые, умудренные опытом зрелые мужи. При таких вводных, фактор массовости может дополнительно спровоцировать поведенческие эксцессы: пьянки, антиобщественные действия, драки. Что в условиях военного положения недопустимо. И должно влечь дисциплинарные санкции, вплоть до отчисления. То есть, совершенно ненужное расходование обученного человеческого материала.

Потому увольнительные организовывались так, чтобы курсанты пар выпускали поодиночке. Максимум - по двое. Пасторальная картина: в увольнительные отправляются счастливчики из разных групп, как говорится, малыми порциями, вероятность, что они снюхаются и устроят разгул или безобразный дебош крайне мала, за каждым осуществляется плотный присмотр. И волки сыты, и не приходится подготовленными кадрами разбрасываться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза