Эксгумация

— Конечно, знаю, — сказала она. — Некоторые из моих моделей всю жизнь только и делали, что скрывались от прессы, и кто, ты думаешь, им помогал? Кто заказывал такси, бегал за сигаретами и уезжал в подставной машине? Ты не расскажешь мне ничего, о чем бы я уже не знала.

— Извини, я об этом не подумал.

— В следующий раз думай, что говоришь.

На этом разговор закончился.

Я приготовился к тому, что Энн-Мари предложит мне устроиться на диване в гостиной. Но когда мы приехали к ней, все мои вещи сразу же оказались в ее спальне. Сумку с пистолетом я пристроил на ее розовом гардеробе.

И тут же бросился к телевизору, чтобы не пропустить полуденные новости. Ни о деле Лили, ни о каких-либо заявлениях полиции по этому поводу не было сказано ни слова.

В ванной зашумела вода.

— Можно от тебя позвонить? — спросил я.

— Значит, мне к твоему телефону нельзя даже прикасаться, — крикнула Энн-Мари из ванной, — зато ты можешь пользоваться моим, когда захочешь?

— Так можно?

— Ладно, звони.

Я подождал, пока Энн-Мари окончательно устроится — шум текущей из крана воды сменился типичными для женщин всплесками в наполненной ванне.

Джозефин сняла трубку через два звонка.

— Встретиться будет трудно, — сказал я.

— Как я могу тебе это облегчить? — спросила она с сарказмом.

— Ты можешь подъехать поближе ко мне.

— А где ты?

Я хотел выбрать место, где бы нас никто не заметил. Наилучшим вариантом, как мне показалось, была машина Джозефин.

— Подъезжай за мной к «Макдоналдсу» на Кингз-роуд.

— Когда?

— Завтра, в час дня, — сказал я.

— Хорошо.

Пока Энн-Мари была в ванной, я переложил пистолет и патроны в свою курьерскую сумку. Я решил носить ее с собой повсюду.

Я приготовил ужин, много шутил, и к концу дня Энн-Мари почти все простила мне.

79

Пятница.

За окном был один из тех ярких, бодрящих дней, когда небо кажется на слой-другой тоньше, а космос немного ближе.

Пока я шел по Кингз-роуд, холодный воздух, наполнявший мои легкие, вселял в меня ощущение бодрости и здоровья. Пистолет в курьерской сумке шлепал меня по бедру, как ребенок, пытающийся привлечь к себе внимание.

«Макдоналдс». Час дня. Джозефин прибыла вовремя. Я забрался в «вольво».

Воздух в перегретой машине был насыщен удушливым запахом, исходившим от Джозефин, — «Пуазон».

— В чем дело? — спросил я.

— Подожди, дай мне по крайней мере где-нибудь встать, — сказала она.

Мы свернули на боковую улочку из белых оштукатуренных домов.

— Я слушаю, — сказал я, когда она заглушила двигатель.

Когда она повернулась ко мне лицом, я заметил, что нижние веки у нее влажные и покрасневшие.

— Для меня все это очень нелегко, — проговорила она.

— По телефону ты сказала, что дело в Алане.

— Прежде чем начинать разговор о нем, я хочу напомнить тебе твои слова о квартире.

— А что я говорил о квартире?

— Ты сказал, что, возможно, не станешь оставлять ее себе.

— Тебе она все еще нужна? — спросил я, заранее зная ответ.

— Конечно, нужна. Она мне очень дорога.

— Я это учту.

Джозефин безостановочно водила руками по рулю машины, выписывая полукруг. Я играл с застежкой-«липучкой» курьерской сумки, думая о том, как было бы круто наставить сейчас на нее пистолет.

— Я знала об Алане и Лили, — произнесла она. — Лили рассказала мне, что встречается с ним. Рассказала довольно давно, почти сразу, как это у них началось. Они даже приходили ко мне на ужин. Они играли в нормальную парочку, и это было очаровательно. Честно признаться, я думала, что Алан ей куда больше подходит, чем ты. Он — настоящий мужчина. Но было ясно, что он никогда не бросит жену. Лили этого не понимала. Она верила всему, что он говорил ей. А он ей постоянно врал.

— Как настоящий мужчина, — вставил я.

— На похоронах было видно, что он чувствует свою вину.

— Он что, приезжал на похороны? — Об этом я не знал.

— Он держался в тени, но он там был.

— Это ты его пригласила?

— Нет.

— Дороти там не было, так?

— Конечно, нет. В общем, я подошла к нему и сказала, что если ему понадобится собеседник, он может позвонить мне.

Воздух в машине Джозефин все больше насыщался запахом ее духов, и это становилось все невыносимее.

— И он позвонил, — сказал я.

— Да, совсем скоро. С тех пор мы довольно много общались. Дороти не знает об этом. Она вообще о многом не знает. — Джозефин улыбнулась мерзкой чопорной улыбочкой.

— О чем, например?

— Может, ты хотя бы продашь мне квартиру? — спросила она.

Я взглянул на нее. Казалось, что с нашей последней встречи она как будто помолодела.

— Я выставлю ее на продажу и сообщу тебе первой.

Все это были пустые обещания. Я мог пообещать просто отдать ей квартиру, ведь мои слова ничего не значили. Я не знал, что со мной будет и где я буду завтра вечером. Но визит к нотариусу я точно не планировал.

Джозефин глубоко дышала, вдох-выдох, вдох-выдох, как мне казалось, целую вечность. Я догадался, что она сжимала руками руль, чтобы не было заметно, как они у нее трясутся.

— Спасибо, — сказала она после паузы.

— Я жду, продолжай, — сказал я.