Экшн

— Как странно. Возможно, сумка упала с полочки? — предположила она. — Извините.

Воронин махнул рукой и поднялся со своего места.

— Ну все. Мне пора бежать, — сказал он, допивая на ходу кофе.

— Куда? — изумилась Василиса. — Я думала, работа писателя проходит в кабинете.

Писатель на секунду остановился, задумался, затем не слишком уверенно сказал:

— В кабинете — само собой, только сейчас мне нужно кое-что уточнить.

Василиса кивнула с пониманием:

— В смысле, проверить на правдивость факты?

— Ну, что-то в этом роде.

Вскоре дверь за писателем захлопнулась. Василиса осталась одна. В задумчивости побродив некоторое время по квартире, она вновь вернулась на кухню.

В это утро ей хотелось спокойствия. Такого, какое оно есть сейчас.

Потом ей стало грустно. Это ты все придумала, спряталась в сказку, — сказала она себе. — Не забывай о причинах, которые привели тебя в этот дом. И еще — бесплатный сыр бывает, сама знаешь где…

* * *

Ближе к полудню Василиса набрала номер «Домового». Через пару гудков из трубки раздалось:

— Риелторская контора «Домовой».

— Здравствуйте. Где мне найти Алену Котикову? — сиплым голосом, стараясь не выдавать своего тембра, спросила Василиса.

— А вы кто? — чеканя каждое слово, произнес женский голос.

— Я? — Василиса растерялась на мгновение. — Я тетя Алены. Ее домашний телефон не отвечает, вот решила позвонить на работу, может, думаю, здесь найду…

— Тетя Кира? — голос на том конце резко изменился. — Ой, тут такое… — в трубку захлюпали. — Короче, вы подъезжайте ко мне.

— Это к кому? — тихо просипела Василиса.

— Я Света, подруга Алены. А с племянницей вашей беда приключилась, — девушка громко засопела, затем громко всхлипнула и добавила: — Я тут все утро с милицией общалась, сил нет никаких больше… Велели ничего никому не говорить. Так что, приезжайте.

Василиса нажала отбой. Прижав трубку к груди, она некоторое время сидела не двигаясь. Итак, тело Алены уже обнаружено. Скорее всего, обнаружил его тот, кто был хозяином квартиры. Получается, что подругу Алены, про которую они писали в своей газете, убили в Алениной квартире, а саму Алену еще в чьей-то. Или у нее две квартиры было? Кто их знает, риелторов этих… Да-а… Вызывает недоумение только одно: эти два убийства выглядят так, будто их совершали разные люди.

В первом случае, все как обычно — красивая поза, интерьер и все такое прочее. Хотя, нет… в редакции говорили, что нашли какие-то улики, и вроде как жертва сопротивлялась. А во втором, как она сама могла убедиться, откровенная расправа с обыском в придачу. Предполагать, что по какому-то невероятному стечению обстоятельств убийц было двое, по меньшей мере, глупо. Что-то сильно разозлило или испугало маньяка в этот раз.

Размышления об обстоятельствах смерти несчастных женщин привели Василису в подавленное состояние. Достав из кармана телефон, она включила его. Отдохнула и хватит. Бесполезно прятаться. Более того, это просто опасно, не стоит демонстрировать свое презрение к выходкам этого урода. Едва засветился экран, на телефон позвонили.

— Малеева? — раздался голос главного. — Ты куда подевалась? Звоню полдня.

— Здравствуйте, Петр Петрович, — ответила Василиса и облегченно вздохнула. — А что, собственно, случилось? За мной долгов вроде не числится…

— Вот только не надо шерстку дыбом поднимать, — проскрипел недовольно начальник. — Я что, не могу просто так позвонить?

— Просто, конечно, можете. Только, судя по вашему тону, звоните вы как раз по делу.

Главный замолчал. Затем продолжил уже совсем другим тоном:

— Ты права. Дело у меня к тебе есть.

Василиса потянулась всем телом, взяла из розетки ложечку джема и лениво произнесла:

— Излагайте.

— Понимаешь… тут такая петрушка на работе без тебя… Короче, ты не могла бы подъехать в редакцию?

Василиса изобразила легкую задумчивость.

— Ну, как вам сказать… Я вроде на работе нахожусь.

— Между прочим, ничего плохого я тебе не сделал. Могла бы и повежливее со мной разговаривать! — не сдержался Петр Петрович и вспылил.

Василиса сдалась.

— Хорошо, приеду. Только скажите, для какой такой надобности. Может, я ничем не смогу вам помочь.

— Думаю, что сможешь. С Крюковым надо поговорить.

— Мне? — удивилась она.

— Ну не мне же! Точнее, я с ним уже разговаривал. А он уперся — и ни в какую!

— Это, пардон, вы о чем?

— Уходить из редакции намылился. Как я понимаю, из солидарности с тобой.

— Чего?! Никакой солидарности у нас с ним не было отродясь. Работали, правда, дружно, но в день моего увольнения Женька не подавал и намеков на солидарность. Правда, жаловался на усталость, на здоровье. Так дайте человеку спокойно отдохнуть — и он у вас заработает с утроенной силой!

— Ни фига. Я уже предлагал, — обреченно засопел в трубку Петрович.

Василисе от перспективы ехать в редакцию стало кисло. Были бы там друзья, хоть самые завалящие, еще куда ни шло, а так…