Экскалибур

Артур всегда мечтал жить просто и скромно, с женой, с семьей, на собственном участке земли. Хотел иметь дом с палисадом и кузню, и чтобы вокруг расстилались поля. Он воображал себя земледельцем, чьи дни текут в довольстве и покое, – вот разве что птицы зерно поклюют или олени обгрызут зеленя, а дождь подпортит урожай. Он вынашивал эту мечту многие годы и теперь, разгромив саксов, похоже, собирался воплотить ее в жизнь.

– Вот и Мэуриг хочет, чтобы Артур сложил с себя власть, – добавила Гвиневера.

– Мэуриг! – сплюнул я. – Какое нам дело до того, чего хочет Мэуриг?

– Такую цену назначил Мэуриг, прежде чем дал свое согласие на то, чтобы его отец повел гвентскую армию на войну, – сообщила Гвиневера. – Артур не сказал тебе об этом до битвы, потому что знал: ты такого не потерпишь.

– Но с какой стати Мэуригу понадобилось, чтобы Артур сложил с себя власть?

– Мэуриг верит, что Мордред – добрый христианин, – пожала плечами Гвиневера. – А еще он хочет, чтобы Думнонией управляли из рук вон плохо. Тем самым, Дерфель, у Мэурига появится неплохой шанс в один прекрасный день захватить трон Думнонии. Честолюбивая гнида, вот он кто. – Я в сердцах обозвал его похлеще, Гвиневера улыбнулась. – Всецело с тобою согласна, – кивнула она, – но обещания надо выполнять, так что мы с Артуром переедем жить в Иску Силурийскую, где Мэуриг сможет за нами приглядывать. Я против Иски ничего не имею. Все лучше, чем какая-нибудь полуразвалившаяся усадьба. В Иске есть великолепные римские дворцы и отменные охотничьи угодья. Возьмем с собой несколько копейщиков. Артур полагает, это лишнее, но врагов у него немало, и дружина ему не помешает.

Я расхаживал по комнате взад-вперед.

– Но Мордред! – горько сетовал я. – Придется вернуть ему власть!

– Такова цена за армию Гвента, – отозвалась Гвиневера. – И прежде чем Арганте выйдет замуж за Мордреда, он и впрямь должен взять бразды правления в свои руки, иначе Энгус никогда не согласится на этот брак. Мордред вернет себе власть, хотя бы частично, и разделит ее с женой.

– И все, чего добился Артур, пойдет прахом!

– Артур освободил Думнонию от саксов, – напомнила Гвиневера, – а королем он быть не желает. Ты это знаешь, знаю и я. Не того мне надо, Дерфель, я-то всегда мечтала, что в один прекрасный день Артур станет верховным королем, а Гвидр ему унаследует, но Артур этого не хочет и сражаться за это не будет. Он хочет покоя и мира, он сам так говорит. А ежели Артур править Думнонией отказывается, значит придется Мордреду. Залог тому – настойчивость Гвента и Артурова клятва Утеру.

– То есть Артур просто-напросто бросит Думнонию, отдаст ее в руки несправедливого тирана! – запротестовал я.

– Нет, – возразила Гвиневера, – потому что всей полноты власти Мордред не получит.

Я не сводил с нее глаз. По голосу собеседницы я уже догадался, что не до конца понимаю положение дел.

– Продолжай, – сдержанно промолвил я.

– Есть еще Саграмор. Саксы разбиты, однако граница никуда не делась, а кому и охранять ее, как не Саграмору? Остальная часть думнонийской армии присягнет на верность другому вождю. Мордред пусть себе правит, ибо он король, но не он станет командовать копейщиками, а правитель без копий – это правитель без власти. Военная сила – это ты и Саграмор.

– Нет!

Гвиневера улыбнулась:

– Артур знал, что ты так ответишь; вот почему я сказала, что попробую уговорить тебя.

– Госпожа… – запротестовал я.

Она предостерегающе подняла руку, заставляя меня умолкнуть.

– Ты будешь править Думнонией, Дерфель. Мордред получит трон, но копья останутся за тобой, а правит тот, у кого копья. Ты должен сделать это во имя Артура, ведь он уедет из Думнонии с чистой совестью только в том случае, если ты согласишься. Ради его покоя и мира, сделай это для него и, может быть, – она замялась, – может, и для меня. Ну пожалуйста.

Прав был Мерлин. Если женщина чего-то хочет, она своего добьется.

Итак, мне предстояло править Думнонией.

Глава 10