Экскалибур

Я видел: на носу «Придвен» стоит Гвиневера и рядом с нею Кайнвин. В ясном вечернем свете казалось, будто корпус ладьи сияет серебром, а парус – из тончайшего алого полотна. Длинные весла поднимались и опускались снова и снова; медленно плыла она вперед, пока дыхание теплого ветра не наполнило наконец парус с изображением медведя, – и у серебряных бортов взбурлила вода. И тут Мордред завизжал и ринулся в атаку, меч ударил о меч, и с грохотом сшиблись щиты, и Экскалибур смахнул жуткий череп с гребня Мордредова шлема. Мордред с силой размахнулся назад; Артур поморщился – лезвие противника угодило-таки в цель, – но оттолкнул короля щитом, и противники разошлись.

Артур прижал мечевую руку к боку, куда пришелся удар, и покачал головой, словно отрицая, что задет. А вот Саграмор был ранен. До сих пор он наблюдал за поединком, теперь вдруг качнулся вперед, споткнулся и рухнул на песок. Я подбежал к нему.

– Копьем в брюхо ткнули, – объяснил он, и я увидел: он сжимает живот обеими руками, чтобы кишки не вывалились на песок.

В тот миг, когда нумидиец зарезал Лохольта, кровавый щит ударил Саграмора копьем и погиб при этом сам, но теперь умирал и Саграмор. Я обнял его здоровой рукой и перевернул на спину. Он стиснул мою кисть. Зубы его стучали, он стонал – и все же с трудом приподнял голову в шлеме, посмотреть, что будет дальше. Артур осторожно двинулся вперед.

На поясе Артура выступила кровь. Последний Мордредов удар вгрызся в доспех: клинок, пройдя между чешуйчатыми металлическими пластинами, глубоко впился в плоть. При каждом Артуровом движении в прорехе, там, где меч пропорол доспех, проступала и поблескивала свежая кровь, но вот Артур внезапно прыгнул вперед и перевел предсказуемый выпад в неожиданный рубящий удар сверху вниз. Мордред отбил его щитом – широким движением повел щит в сторону, чтобы отбросить Экскалибур как можно дальше, и ткнул вперед собственным мечом. Артур принял эту атаку на щит, отвел назад Экскалибур, и тут я заметил, что щит его качнулся назад, а меч Мордреда скользит вверх по ободранному серебряному покрытию. Мордред завопил, надавил на лезвие сильнее, но Артур острия меча не видел – до тех пор, пока оно не показалось над краем щита и не ударило в прорезь для глаз.

Я увидел кровь. А еще я увидел, как Экскалибур обрушивается с небес ударом, мощнее которого Артур отродясь не наносил.

Экскалибур рассек Мордредов шлем. Разрубил черное железо, точно пергамент, раскроил череп короля и вгрызся в мозг. Артур – в прорези его шлема блестела кровь – пошатнулся, выпрямился и рывком высвободил Экскалибур, взметнув каскад кровавых капель. Мордред – умер он в тот самый момент, как Экскалибур рассек его шлем, – рухнул на песок перед победителем, а Мордредовы люди, видя, что король их погиб, а Артур по-прежнему на ногах, глухо застонали и отступили назад.

Я высвободил руку из судорожно сжатых Саграморовых пальцев.

– Щитовой строй! – завопил я. – Все в щитовой строй!

Наш потрясенный боевой отряд – жалкая горстка уцелевших воинов – сомкнул ряды, заслоняя Артура, мы сцепили иссеченные щиты и с рычанием двинулись вперед, перешагнув через безжизненное тело Мордреда. Я подумал, противник вернется мстить, но вместо того вражеские копейщики отошли назад. Их вожди погибли, а мы сдаваться явно не собирались, – и рисковать жизнью снова им нимало не улыбалось.

– Оставайтесь здесь! – приказал я щитовому строю и вернулся к Артуру.

Мы с Галахадом осторожно сняли шлем с его головы – и хлынул поток крови. Меч не попал в правый глаз – промахнулся на ширину пальца, но пробил кость над глазом, и из раны толчками вытекала кровь.

– Ткани! – крикнул я; и один из раненых отодрал лоскут от курки убитого на прокладку, а Талиесин наложил повязку, оторвав длинную, узкую полосу от собственного подола. Едва бард закончил, Артур поднял взгляд на меня и попытался заговорить.

– Тише, господин, – промолвил я.

– Мордред?

– Он мертв, господин, – заверил я, – он мертв.

Артур словно бы улыбнулся, а между тем нос «Придвен» уже заскреб о песок. Раненый был бледен как полотно, по щеке растекались струйки крови.

– Теперь отращивай бороду, Дерфель, – напомнил он.

– Да, господин, отращу, – отозвался я. – Только разговаривать не надо. – На поясе его выступила кровь, слишком много крови, однако снять с него доспех, чтобы осмотреть эту рану, я не мог, хотя и подозревал, что она худшая из двух.

– Экскалибур, – промолвил Артур.

– Тише, господин.

– Возьми Экскалибур, – настаивал он. – Возьми его и брось в море. Обещаешь?

– Обещаю, господин, обещаю.

Я принял окровавленный меч из его руки и отошел назад: четверо уцелевших подняли Артура и понесли его к ладье. Раненого передали через борт, Гвиневера помогла принять его и уложила на палубу «Придвен». Из пропитанного кровью плаща она соорудила подушку, присела рядом, погладила его по лицу.

– Дерфель, ты идешь? – спросила она.

Я указал на воинов, что по-прежнему держали щитовой строй.

– Мы можем их забрать? – спросил я. – И раненых тоже?

– Еще двенадцать человек, – откликнулся Каддог с кормы. – Не больше двенадцати. Для других места нет.