Эксклюзивный мачо

– Потому что неплохо знал Аньку. Она дешевая шлюха и дура. Непроходимая. У меня от нее башка начинала болеть через десять минут и тошнота на­ворачивалась. Она пойдет с любым и ляжет с любым, даже без особой корысти, просто на всякий случай, вдруг повезет и кто-то даст денег. Вера тоже жила за счет мужиков, но делала это как-то иначе, в ней что-то было… и на некоторые вещи я просто закрывал глаза. Анька совсем другое, дешевая шлюха, на ко­торую жаль тратить время. Меня она выбрала в па­паши по одной причине: надеялась поживиться. Я был не против дать ей денег. В конце концов, я с ней спал, а мелочиться не люблю. На пару штук баксов она могла рассчитывать, за причиненные не­удобства, бедняжке надо на что-то жить после абор­та, раз будет некоторое время нетрудоспособна. Но Вера вдруг завела бодягу на тему: она хочет оставить ребенка. Это здорово меня разозлило, потому что смахивало на шантаж. Если б не Вера, я бы этой сучке махом мозги вправил, но мне не хотелось выглядеть в ее глазах… Чего ты дыбишься? – разозлился он.

– Тебе показалось. На самом деле мне приятно, что тебя посещают такие мысли.

– А не ты ли полчаса назад предлагала… коро­че, засунь свои дельные замечания куда подальше.

– Извини, – серьезно сказала я. – Просто с этой минуты ты мне нравишься значительно боль­ше. Это делу не помеха.

Он довольно долго разглядывал меня, прикиды­вая, как к этому отнестись, но наконец продолжил:

– Я встретился с Верой, сказал ей, что готов за­платить. Я был уверен, Аньку это устроит. Если нет, не получит ни копейки. Вера неплохо знала меня и посоветовала Аньке согласиться, что та и сделала. Но я хотел убедиться, что ей не придет в голову за­работать на том же еще раз. И я сказал, что к врачу отвезу ее сам. Вера посоветовала Райзмана, догово­рилась с ним, и я привез Аньку к нему. Вот и все.

– Ты знал, что Артур уже был знаком с ней?

– Да. Он мне рассказал. Она-то делала вид, что видит его впервые, что неудивительно, он ведь тоже ее трахал, а с образом “бедной Анечки” это как-то не вязалось. А еще рассказал про то, как она шанта­жировала своего любовника ребенком, вытягивая из него деньги. К тому времени я про Аньку и думать забыл, но, когда услышал, пожалел, что не свернул ей шею.

– С Райзманом вас точно познакомила Вера?

– С нами она не ездила, просто позвонила ему по телефону.

Я задумалась, вот тебе и раз: Вера, а отнюдь не Никифоров, как я думала, и не Лапшин.

– А вы с Райзманом после этого виделись?

– Разумеется. Он мне, кстати, нравился. Нор­мальный мужик. С его отцом я до этого несколько раз имел дело. После его смерти у Артура были неприятности, и он мне позвонил. Я помог. Иногда мы встречались, чтобы выпить и поговорить о том о сем. Вот как-то за выпивкой он мне и рассказал ту историю.

– И когда после убийства Анны я появилась у него, он тебе позвонил?

– Позвонил, сказал, что ты интересовалась этой шлюхой и в частности тем, кто ее к нему приво­дил. Разумеется, добавил, что менты зададут те же вопросы.

– И как ты к этому отнесся?

– Нормально. Чего мне бояться, скажи на ми­лость? Того, что баба от меня сделала аборт год на­зад?

– То есть ты дал ему разрешение все рассказать?

– Да там и рассказывать-то нечего. Я ответил: интересуются – скажи. Все равно раскопают.

– Но Райзман ничего не успел рассказать, – вздохнула я.

– Вот-вот, только я здесь ни при чем.

– Ладно, потопали дальше.

– Когда я узнал, что Райзмана убили, позвонил Вере. Поздно, где-то около одиннадцати. Хотел рас­спросить, что за хреновина творится. Сначала Аньку зарезали, потом Райзмана застрелили. Решил, мо­жет, это как-то связано?

– Тебе-то что до этого было, раз ты ни при чем?

– Артур мне нравился. А еще я беспокоился за Веру.

– Поясни, – попросила я, потому что добрым самаритянином он все-таки не выглядел.

– Подумал, может, умудрилась вляпаться в ка­кое-нибудь дерьмо. Подружка без царя в голове, за­то с замашками шантажистки. По телефону обсуж­дать все это не хотелось, и я сказал, что приеду. Дел в тот вечер было много, и я задержался. Вера сказа­ла, что будет дома, а ложится она поздно. Въезжаю во двор, и вдруг ты, едва мне крыло не помяла.

– А чего на “БМВ”, а не на “Хаммере”?

– Жрет много, – съехидничал он.

– Ты его зачем купил-то? Хотел нос утереть от­цам города?

Тагаев сложил на груди руки, помолчал, с не­удовольствием глядя на меня, и задал свой вопрос:

– Так ты алкоголичка или нет?

Я хихикнула и потерла нос.

– Критику принимаю, – сказала я весело. Спро­сив о “Хаммере”, я действительно вторглась на за­претную территорию, это его дело, зачем и что по­купать, а также на чем ездить.

– И не думай, что раз ты мне сейчас нужна, мо­жешь выеживаться, а я это буду терпеть.

– Даже не мечтаю. Итак, я едва не помяла тебе крыло…

– Твой “Феррари” все равно что мой “Хаммер”, его каждая собака в городе знает. Поэтому я пропустил тебя вперед, желая посмотреть, что тебе здесь нужно. Ты остановилась возле подъезда, где жила Вера, и стало ясно…

– Ты решил немного подождать?

– Конечно.

– Почему не уехал?