Экскурсия по Лондону (СИ)

Походя, профессор отвесил подзатыльник Финнигану, который восторженно смотрел на целующихся парней, явно собираясь что-то во всеуслышание заорать, и поспешно взмахнул палочкой, накладывая на обоих сложные Чары Иллюзии.

Теперь со стороны казалось, что оба они мирно спят в своих креслах.

— Неосторожные идиоты, — тихо буркнул профессор. — Неужели опять все хотите испортить?

Драко невнятно пробормотал профессорской спине что-то вроде «спасибо» и снова жадно нашел губы Гарри своими.

А Гарри, замирая от сладкого ожидания, скользнул ладонями ему под пиджак, трогая через рубашку тонкое горячее тело.

Драко вздрогнул и с трудом отстранился, тяжело дыша:

— Поттер, подожди… я не хочу так… Мне… надо серьезно, — тихо выдохнул он.

Гарри хотел пошутить насчет скорого брака и пятерых детей, но неуместная шутка растаяла на губах сама собой, как только он увидел малфоевские глаза. Что-то невыносимо хрупкое увиделось ему в огромных зрачках бывшего врага, — неловко коснись и сломается. И Гарри замолчал, задыхаясь от ощущений, потому что внезапно и брак, и дети оказались не настолько смешной темой. Совсем не смешной. Если с ним… Именно с ним.

Гарри проглотил комок в горле, еще раз заглянул в тревожные большие зрачки и уткнулся лбом в светлую мягкую челку.

— Это очень серьезно, — неловко пообещал он.

— Правда? — тихо спросил Малфой. Так тихо, что Гарри еле услышал.

— Правда… — пробормотал он, крепко сжимая ладонью тонкую ткань так, будто боялся, что тот убежит, и понимая, что сам никогда в жизни не сможет от него оторваться по доброй воле. Внезапно вспомнилось, сколько в Хогвартсе укромных ниш и тайников, теперь все они приобретали совершенно другое значение. — Еще какая правда… А у тебя? — встревоженно спросил он.

— Придурок ты, — с облегчением выдохнул Драко, улыбнулся и дернул его на себя.

От малфоевских губ плавилось сердце. Казалось, что жадные порывистые прикосновения, как алхимия, перегоняют бывшую ненависть в какую-то исступленную любовь. Его хотелось до боли, до звона в ушах и звездочек перед глазами — больше настолько, насколько возможно.

Ручка сиденья впивалась в живот, и Гарри резким движением отбросил ее назад, притягивая Малфоя к себе еще ближе, пытаясь забраться пальцами под рубашку.

— Поттер… не надо, я не сдержусь, а мы все-таки здесь не одни, — Драко, с трудом отстранившись, улыбался ему так пьяно и шало, крепко удерживая за шею ладонью и водя другой рукой по груди, что у Гарри крутилось и падало сердце.

Гарри одурманенно посмотрел на него, с трудом переводя взгляд от пунцовых припухших губ на серые глаза с огромными зрачками.

— Что ты загадал на меридиане, Малфой? — внезапно спросил он, удерживая его шею в ответном захвате.

Малфой встретил его взгляд с гордым вызовом:

— Тебя, — честно признался он и, не сдержавшись, спросил дрогнувшим голосом: — А ты?

— Л… любовь, — Гарри все-таки запнулся от смущения, сознаваясь в таком почти девчачьем желании. — Одну на всю жизнь, чтобы как у родителей. Чтобы каждый день хотелось быть только с ним.

Он внезапно смутился и спрятал глаза.

— С ним? Даже не «с ней»? Ты же не относишься к геям, — мстительно припомнил ему злопамятный Драко, и Гарри отчаянно покраснел:

— Я стоял и загадывал… Оно само получилось. Ты на меня так смотрел… А перед этим мы с тобой обнимались… — теперь он и вовсе смутился.

— Я… смотрел… — Драко в нежной задумчивости отвел с его лица темные пряди и провел рукой по щеке. — А ты взял и загадал, что попало, придурок.

— Ты! — Гарри с возмущением посмотрел на него. — Это ты виноват. Теперь будешь всю жизнь отдуваться!

Малфой улыбнулся — кажется, впервые в жизни улыбка его была человеческой и открытой:

— Это вряд ли, — и, прежде чем Гарри успел испугаться, снова притянул его за шею к себе и осторожно поцеловал в краешек губ. — Я согласен только на ту часть, которая «на всю жизнь». А вот отдуваться у нас будешь ты, Поттер. Ты просто попал.

— У вас? — Гарри снова с нажимом подчеркнул это слово, насмешливо глядя Малфою в глаза.

— У нас, — Драко посмотрел на него с гордым вызовом, словно признаваясь в чем-то давнем и затаенном. — У меня. Ты что-то имеешь против?

— Пожалуй, что нет, — слишком поспешно ответил Гарри, делая вид, что не заметил невольной тревоги, и продолжая ему улыбаться.

Любовь — вот как называется это дурацкое чувство, когда хочется улыбаться просто потому, что видишь его лицо, и хочешь на него смотреть и смотреть. Видимо, он, и правда, попал. Но не жалеет об этом ни капли.

— Значит, любовь… чертов романтик, — Драко снова взглянул на него с нежной насмешкой и провел подушечкой пальца по скуле, начиная очерчивать контур губ. — И что же, твое желание сбылось?

В его вопросе опять проскользнула тревога, и Гарри быстро взглянул на него: серебристая радужка с тонкими темными крапинками, длинные ресницы, а под ними легкие голубоватые тени. Какой же безумно красивый. Как он вообще мог посмотреть на него? Неужели у Драко это, и правда, серьезно?

— Ну, кажется, да, — смущенно промямлил Гарри, снова чувствуя себя глупым и неуклюжим.