Экслибрис

После того как он приготовил небольшое угощение – ломтики угря, обжаренного в сухарях на решетке, мы удалились в его кабинет, где он настоятельно рекомендовал мне отпробовать новый напиток под названием «ромбольон», или, коротко говоря, «ром». Похоже, эта адская жидкость была создана для обжигания глоток и затуманивания мозгов.

– Вдвое крепче бренди, – посмеиваясь, сообщил он, заметив мою гримасу. – Моряки из Вест-Индии называют его адским зельем. Его гонят из мелассы, черной патоки. Один мой знакомый капитан контрабандой провозит для меня лишний бочонок с Ямайки. Он останавливается в Уоппинге перед заходом в городской порт, – Старик вновь хихикнул, но затем взгляд его голубых глаз сделался серьезным и заинтересованным. – Но ведь вы, господин Инчболд, заехали ко мне в Уоппинг не для того, чтобы отведать рома.

– Нет, конечно, – пробормотал я, пытаясь восстановить дыхание, которое этот напиток вышиб из моей груди, – Нет, господин Биддульф, я заехал, чтобы расспросить вас об одном корабле.

– О корабле? – Он выглядел удивленным. – Ну-ну. И какой же корабль вас заинтересовал?

Ни название «Филип Сидни», ни имя его капитана сначала ничего не сказали Биддульфу. Я стал пояснять, что, по моим сведениям, этот корабль участвовал в последней экспедиции Рэли, но мой приятель продолжал сощурившись разглядывать темно-фиолетовые балки на потолке, тихо бубня при этом: «Плессингтон, Плессингтон», – словно повторял некое заклинание. Спустя мгновение он хлопнул в ладоши, напугав рыжего кота.

– Да, да, да… теперь я вспомнил. Точно, точно. Капитан Плессингтон! Как же я мог забыть? – За щекой у него был кусок жевательного табака, и сейчас, сделав паузу, он выпустил струю сока в стоявшую под ногами плевательницу. – Просто в данное время я живу в другом столетии, – сказал он, указывая на свой маленький рабочий стол, на котором среди множества томов я заметил книгу Фазби «Подлинный доклад о крушении "Непобедимой армады"». Итак, понял я, он добрался-таки до решающих событий 1588 года. – Я провел столько времени в эпохе королевы Елизаветы, что порой мой утомленный старый мозг не сразу включается в современную жизнь. Но капитан Плессингтон… да-да, я помню его корабль. – Он энергично закивал головой. – Я действительно его помню, господин Инчболд. Отлично помню. – И вдруг он прекратил кивать, и его веселые голубые глаза вновь с интересом прищурились. – Что же вы желаете знать о его корабле?

– Все, что вы сможете рассказать мне, – сказал я, пожав плечами. – Насколько мне известно, в тысяча шестьсот шестнадцатом году Плессингтон получил патент на его строительство. Я интересуюсь его путешествием, если таковое вообще имело место.

– О, оно имело место, господин Инчболд, – вновь закивал Биддульф, поглаживая кота, разлегшегося на его коленях. – И вам повезло, поскольку я могу рассказать вам об этом патенте. И еще о многом другом, если пожелаете. Видите ли, в то время я служил в министерстве помощником делопроизводителя, и через мои руки проходили всевозможные контракты и денежные документы на «Филипа Сидни». – Он многозначительно взглянул на меня, приподняв седую бровь. – И они поведали мне странную историю, господин Инчболд.

На мгновение шум горе-лесорубов на лесопилке вроде бы затих, и я услышал плеск волн по сваям дома.

– Что же странного там могло быть? – спросил я как можно небрежнее, вертя в руках свою чарку.

– Ну, в общем-то, господин Инчболд, вся эта экспедиция была странной. И я не сомневаюсь, что вам это известно. Но прошу вас о снисхождении… – Он вновь устремил взгляд на потолочные балки, задумчиво пережевывая внушительную порцию табака. – Старикам приходится вспоминать события постепенно. В старческой памяти все так легко перепутывается.

– Конечно, пожалуйста, не спешите, господин Биддульф. – Разволновавшись, я чувствовал, как сильно и медленно бьется жилка у меня на шее. Я откинулся на спинку кресла и сделал еще один обжигающий глоток ромбольона.

Но старый мозг Биддульфа был остер, как всегда, и обстоятельного рассказа долго ждать не пришлось.

– Этот патент выдали, насколько я помню, летом шестнадцатого года, – сообщил он после недолгих размышлений, по-прежнему изучая потрескавшиеся балки. – Сразу после того, как Рэли освободили из Тауэра. А вскоре началось строительство этого корабля. Его строили на верфи Вулиджа, где сооружались все наши прекрасные военные суда. Для Генриха Восьмого там построили «Гарри Грейс а Дью» и «Роял Суверен» для короля Карла. Упокой, Господи, его душу, – добавил он после короткой паузы.

– А «Филип Сидни»?.. – намекнул я, когда очередное задумчивое молчание грозило затянуться.