Экслибрис

– Потому что бранденбуржцы – кальвинисты, вот почему. – Он пожал плечами. – Им придется отбиваться от лютеран из соседней Саксонии, которая уже захватила Лужицы. Не говоря уж о том, что Георг Вильгельм получил некий имперский рескрипт от Фердинанда. – Вилем начал распеленывать один из томов. – Разве ты не знаешь последних слухов? Император не советует Бранденбургу терпеть присутствие короля и королевы Богемии в его владениях. Нет, нет, нет, – он безнадежно покачал головой. – Королеве опасно пока появляться в Бранденбурге. И книги тоже не будут в безопасности в Бранденбурге. Как, впрочем, и в любом другом месте империи, коли на то пошло, – добавил он. – Уж я-то точно не собираюсь следовать за ней в Бранденбург.

– Не собираешься в Бранденбург? – Эмилия почувствовала, как у нее свело живот от тошнотворного страха. – Но куда же тогда?..

Несколько минут назад, когда она пыталась рассказать ему о страшной битве, о мертвых в реке, он сказал, что его мало волнует судьба Богемии и еще меньше – судьбы ее короля и королевы, парочки глупцов и прожигателей жизни, которые так жаждали распродать свои сокровища в обмен на солдат и пушки. Говорили же, что Фридрих предлагал ганзейским купцам Пфальц – в том числе и его знаменитую библиотеку – в обмен на прибежище в Любеке. Так для какой же отвратительной сделки, чтобы спасти свою шкуру, он приберегал бесценную коллекцию Испанских залов? В общем, Вилем намерен уберечь эти книги от короля Фридриха – а заодно и от мародерствующих войск Габсбурга.

В этот момент с лестницы донеслись шаркающие и гулкие звуки шагов, но Эмилия даже не заметила этого шума. Она поднялась с бочки. Сводчатый потолок, казалось, закружился над головой.

– Что ты такое говоришь? Куда же тогда ты отправишься, если не в Бранденбург?

– Ах, вот и он… – Похоже, Вилем не слышал ее. Он высоко поднял распеленутый том, точно священник, поднимающий младенца над купелью. Завитки пара поднимались над его вспотевшим лбом. – Как вижу, великий Коперник отлично перенес это путешествие.

– Герр Йерасек…

Звук шагов прекратился. Вошедший в погреб неряшливого вида, захмелевший мальчик-паж отвесил неуклюжий поклон. Герр Йерасек, опять-таки в молитвенной позе, склонился над очередным ящиком. Эмилия пошатнулась и нащупала руками бочку. До боли закусив губу, она почувствовала вкус крови. Все ясно: его волнуют только книги. Больше ничего.

– Frдulein…23 – Очередной неуклюжий поклон. Мальчик ухватился за край одной из бочек, чтобы не упасть. – Mein Herr? [Мой господин (нем .).] Вы были бы очень любезны, если бы соблаговолили… – он словил отрыжку затянутой в перчатку рукой, – соблаговолили подняться наверх в бальный зал. Устраивается развлечение, – произнес он, запинаясь на каждом слове, – для нашей королевы Елизаветы.

Сверху доносились какой-то треск и грохот, поскольку придворные устроили импровизированную игру в кегли, используя для этой цели кувшины, шляпы и севильские апельсины, фрукты катались по полу, попадая под ноги пар, танцующих зажигательные кадрили и гавоты. Под рев одобрительных возгласов по залу с грохотом прокатился винный бочонок. Еле держась на ногах, мальчик вернулся к лестнице и начал подниматься по ней. Эмилия присела на бочку и схватилась за ее железные обручи для надежности.

– Была заключена одна сделка, – сказал наконец Вилем. Он говорил тихо, хотя мальчик уже удалился. – Выгодная сделка, – прошептал он и добавил еще что-то, но его последние слова заглушили очередные грохочущие удары с потолка и взрывы смеха, плывущие вниз по лестнице.

– Сделка? – Она подалась вперед, чтобы лучше слышать его.

– Да, с Англией, – повторил он. Склонившись над ящиком, он, казалось, говорил уже сам с собой. – Мы отправимся в Англию, вот куда.

Глава 6

Эльзас ранним утром был спокойным и мирным, словно убаюканным какими-то тихими надеждами. Когда мой наемный экипаж остановился в начале Уайтфрайерс-стрит, дома здесь, окутанные сероватым светом, еще выглядели совершенно нематериально, подобно театральному заднику, ожидающему, когда рабочие сцены снимут его и оттащат обратно на склад декораций. Казалось, за ними вот-вот проступят очертания первых поселений, основанных столетия назад, – темные монастыри, церковные колокольни с десятком колоколов, кармелиты во власяницах, под своими белыми капюшонами, бродят туда-сюда, работают в библиотеке или вместе шепчут молитвы в часовне по утрам или перед обедней. В прошлом столетии, разумеется, этот небольшой монастырь был разрушен, точно так же как Понтифик-Эбби. Теперь здесь больше не было ни библиотеки, ни часовни, ни монахов в белых капюшонах, от них остались лишь безмолвные руины – полуразвалившаяся колонна, фрагмент фундамента, несколько стойких кирпичей, заросших мокричником и пыреем. Вокруг этих остатков выросла россыпь таверн, пивных и прочих заведений, не афиширующих свое несомненно более дурное и грешное назначение.

– Неужели вы хотите ехать сюда , сэр?

– Да-да, езжай прямо.