Эксодус (Книга 3, 4 и 5)

Пресловутые "федаюны" продолжали совершать одно зверство за другим. Они дошли даже до того, что подвергли бомбардировке детские учреждения ряда селений, расположенных недалеко от границы.

Все это привело к тому, что у Израиля ничего другою не оставалось, как возмездие. Израильская армия поклялась уничтожать десять террористов за каждого убитого израильтянина. Увы, это был единственный язык, понятный арабам, и одно только возмездие могло остановить их.

Одним из оборонных мероприятий Израиля было создание "НАХАЛ". "НАХАЛ" это были военизированные поселения, построенные на местности, имеющей стратегическое значение. Много юношей и девушек вступили в армию группами, и группами же они проходили военное обучение. Потом они отправлялись на границу, где создавали одновременно хозяйства и оборонительные пункты. Эта живая стена, состоящая из израильских парней и девушек, и была частичным ответом на террористические действия "федаюнов". Поселения молодых людей, которым не было еще и двадцать лет, были расположены в двух шагах от границы; жить приходилось что называется в пасти зверя.

Условия на границе были трудные. Молодой солдат-земледелец получал что-то около тридцати долларов в год. Их окружали - с одной стороны, смерть, а с другой - бесплодная земля. И тем не менее - еще одно чудо этого народа! израильская молодежь добровольно отправлялась в эти пограничные селения на всю жизнь.

Они отправлялись туда скромно, без всякого героизма. Совершенно так же, как Иордана и Ари, и Давид, и Иоаб, и Зеев... это была их работа.

Они жили, нисколько не думая о личной выгоде, а только об Израиле и о завтрашнем дне.

Самой опасной границей была та, что тянулась вдоль сектора Газы, узкой полосы, вонзившейся как палец в израильскую территорию после войны. Древняя Газа, врата которой обрушил когда-то библейский Самсон, воздвигла теперь новые ворота - ворота лагерей для палестинских беженцев. Эти несчастные люди болтались без дела и жили на подаяния ООН. А египетская администрация накачивала в них дикую ненависть к Израилю. Газа была главной базой и учебным полигоном банд "федаюнов", создаваемых египетскими властями.

Вот сюда-то, меньше чем за десять километров от логова врага, и пришел отряд, состоявший из двадцати одного юноши и шестнадцати девушек, чтобы построить поселок "Нахал".

Поселок назвали "Нахал Мидбар" - "Ручейком пустыни".

Среди шестнадцати девушек была и медсестра Карен Ханзен Клемент.

Дов закончил Институт имени Вейцмана и получил направление на ирригационное строительство в Хулской долине. Перед тем, как поехать на новое место назначения, он, испросив пятидневный отпуск, поехал в Нахал Мидбар, чтобы повидаться с Карен. Они уже шесть недель не видели друг друга, с того самого дня, когда она выехала со своим отрядом.

Дову пришлось потратить целый день, чтобы добраться до этой отдаленной точки Негева. Узкая проселочная тропа отделялась от главного шоссе, ведущего вдоль полосы Газы, и на пятом километре был расположен поселок.

Нахал Мидбар состоял в основном из палаток. Из строений был только барак, служивший столовой, склад оружия и две сторожевые вышки. Прокладка водопровода и установка резервуара были уже почти закончены. Эти убогие строения торчали одиноко и тоскливо посреди обдуваемой ветром и палимой солнцем пустыни, словно на краю земли. Это и впрямь был край света. На горизонте маячили мрачные очертания Газы. Окопы и колючая проволока защищали поселок от неприятеля.

Были уже вспаханы первые дунамы земли. Дов остановился у ворот поселка и посмотрел вокруг Нахал Мидбар производил мрачное впечатление. И вдруг поселок преобразился в самый роскошный сад на земном шаре, потому что из палатки вышла Карен и бросилась ему навстречу.

- Дов, Дов! - кричала она, мчась вниз по голому коричневому холму, и бросилась в его распростертые объятия. Они крепко прижались друг к другу, у обоих сильно заколотилось сердце от волнения и радости.

Держась за руки, Карен и Дов подошли к резервуару. Он помыл свое разгоряченное потное лицо и напился. Затем Карен повела его от поселка к тропинке, которая вела на ту сторону холма к развалинам времен Набатеев. Это был самый передовой наблюдательный пункт, почти у самого пограничного столба, и излюбленное место встреч парней и девушек.

Карен подала знак часовому, что она сама будет нести охрану, тот понимающе кивнул и оставил их одних. Они шли посреди развалин, пока не добрались до руин древнего храма. Здесь они остановились, и вскоре часовой исчез из виду. Карен осмотрела местность по ту сторону колючей проволоки. Все было спокойно.

- О, Дов, наконец-то!

- Мне казалось, что я не доживу, - ответил он.

Они целовались снова и снова, не обращая внимания на палящее полуденное солнце и вообще ничего на свете не замечая, кроме друг друга. Дов повел ее в угол, и они сели рядом на землю. Так они долго сидели, обнимаясь, целуясь; Карен с закрытыми глазами прямо стонала от счастья.

Затем он отстранился и смотрел на нее с любовью.

- А у меня новости, да какие! - сказал он. Она открыла глаза.