Эксодус (Книга 3, 4 и 5)

- Ты действительно собираешься домой? Я просто не могу поверить, - сказала Карен.

- Я попросилась в отпуск на год. Я ужасно соскучилась по дому. А теперь, когда и ты уехала... почему бы не пожить некоторое время в свое удовольствие? Может быть, я и вернусь в Израиль, я еще твердо не решила.

- А когда ты уезжаешь ?

- После Пасхи.

- Так скоро? Это будет ужасно, когда ты уедешь, Китти.

- Ты теперь взрослая женщина, Карен. У тебя целая жизнь впереди.

- Я не представляю себе жизнь без тебя.

- О, мы будем переписываться. Мы всегда останемся друзьями. Кто знает, может быть, прожив четыре года на этом вулкане, мне будет скучно жить где-нибудь в другом месте.

- Ты обязательно должна вернуться, Китти. Китти улыбнулась.

- Время покажет. А как твой Дов? Я слышала он уже кончил институт.

Карен не стала говорить Китти, что Дова собираются направить в Америку, потому что она знала, что Китти примет сторону Дова.

- Ему дали направление в долину Хулы. Они там строят большой проект, прокладывают каналы, дренажи, чтобы всю воду спустить в Тивериадское озеро, а землю освоить для сельского хозяйства.

- Дов стал теперь очень важной шишкой. Мне о нем рассказали удивительные вещи. Он сможет ли приехать сюда на Пасху?

- Боюсь, что нет.

Китти щелкнула пальцами.

- Послушай, у меня идея! Иордана пригласила меня на Пасху в Яд-Эль, и я обещала, что приеду. Дов работает там рядом. Почему бы тебе тоже не приехать в Яд-Эль?

- Я должна провести Пасху в своем кибуце.

- Проведешь в своем кибуце еще не одну Пасху. А какой это был бы подарок мне на прощание! Карен улыбнулась:

- Я приеду.

- Чудно! Ну, теперь расскажи - как он, твой кавалер?

- Он хороший, ... мне кажется, - глухо пробормотала Карен.

- Вы что же - никак поссорились?

- Да нет, разве он станет со мной ссориться! Ох, Китти, он другой раз такой благовоспитанный, что хоть на стенку лезь!

- Я понимаю, - сказала Китти, подняв брови. - А ты уже взрослая женщина, не так ли. Тебе уже целых восемнадцать лет.

- Я прямо не знаю, что и делать, Китти... Я прямо с ума схожу, когда только думаю о нем. А потом он приезжает, и каждый раз - снова эта его благовоспитанность. Ведь... его могут отправить куда-нибудь. Может быть, мы и не сможем пожениться раньше, чем через два года. Я прямо не могу больше.

- Ты его очень, очень любишь?

- Да я прямо умираю по нему. Ты не сердишься, что я так прямо говорю об этом?

- Нет. Нет больше счастья в мире, чем любить так кого-нибудь.

- Китти, ... мне ужасно хочется быть с ним. Это плохо? Это плохо? Китти вспомнила, как она тогда стояла у кровати и намекала Ари, что Иордана была непорядочной девушкой из-за тех счастливых мгновений, которые она тайком провела с Давидом Бен Ами.

Разве это в самом деле было плохо? Как часто она сожалела с тех пор об этих словах. Теперь Давид уже три года, как умер, а Иордана все еще не справилась со своим горем.

Какая она ни дерзкая сабра, а, пожалуй, до самой смерти не справится. Плохо? Сколько дней остались Дову и Карен? Этот свирепый народ по ту сторону колючей проволоки - разве он даст пожить?

Карен... ее дорогое дитя...

- Люби его, Карен, - сказала Китти. - Люби его всеми силами своей души.

- О, ... Китти!

- Да, дорогая, отдайся ему.

- Но ведь он боится.

- А ты сделай так, чтобы он не боялся. Ты - его жена, и так это должно быть.

Китти почувствовала какую-то странную пустоту в душе. Она отдала Карен на веки вечные. Она почувствовала на своем плече руку Карен.

- А ты, Китти, почему ты не поможешь Ари?

У Китти что-то екнуло в сердце, когда она услышала его имя.

- Это, Карен, не любовь, когда один любит, а другой нет.

Они обе долго молчали. Китти подошла к входу палатки и выглянула на улицу. Ее тут же окружил рой мух. Она рывком обернулась к Карен:

- Я не могу уехать отсюда и не сказать тебе, что я прямо больна от того, что ты подалась в это гиблое место.

- Кому-нибудь же надо защищать границы. Неужели я должна была сказать: пускай защищают другие?

- Этому твоему Нахал Мидбару пока еще только три месяца. А вы уже успели похоронить одного мальчика н одну девочку после стычки с "федаюнами".

- Видишь ли, Китти, мы смотрим на все это не совсем так. Правильно, двух убили, но зато к нам приехало еще пятьдесят человек, а еще пятьдесят строят новый поселок в пяти километрах отсюда. И все это только потому, что мы сюда приехали. Пройдет год, и у нас тут будет уже дом для детей и тысяча дунамов под различными культурами.

- А ты через год начнешь увядать. Будешь работать по восемнадцать часов в сутки, а ночи - проводить в окопах. И вообще вам с Довом никогда не иметь здесь больше, чем маленькую комнату размером максимум в девять квадратных метров. Даже носильные вещи будут принадлежать не вам.

- Ты неправа, Китти. У нас с Довом будет решительно все.

- Включая и четверть миллиона кровожадных арабов, готовых перегрызть вам глотку.

- Мы не питаем враждебных чувств к этим несчастным, - ответила Карен.

- Они сидят взаперти, как звери в клетке, день за днем и год за годом, видя как наши поля зеленеют.

Китти опустилась на койку и прикрыла лицо руками.

- Китти... ну, послушай...